Правила чуда, или Правила движений по иным дорогам
Шрифт:
– (лёжа на постели, и разговаривая как бы в полудрёме сам с собой)… Нет… и тут вы не правы, Инспектор… причиной всех войн является ничто иное, как несвобода того же человека… в фальшивой вере его в фальшивого фантомного Творца… а также в фальшивой вере его в необходимость той или иной мировоззренческой идеи, как – того или иного общего устройства мира… это когда одна религия, как некое одна на всех идея… борется с другой религией, с другой идеей, с другим противоположным ей мировоззрением… это когда всякому индивиду навязывается некое долговременное, с претензией на вечность, мировоззрение, при этом данное мировоззрение навязываемое индивиду… затем требуется от него же, индивида, защита этого мировоззрения от другого мировоззрения… И так далее… и так далее… до бесконечности… и потому, индивид, как личность, отдельная и уникальная, ни на кого не похожая личность… становится зависимым, и несвободным… как глупая овца… как раб… как несомненное ничтожество… И так… За что и почему наш Каин убил беднягу Авеля… Каин убил Авеля с тем, и затем, чтобы это человечество, несчастное робкое человечество… ни стало при том полным ничтожеством, каким и был брат Каина Авель… уродливым рабски зависимым от внешних сил, чужих идей… зависимым от некого, придуманного им же, бога… Без собственной воли к власти… Без воли к жизни… Как к отдельной, и уникальной жизни… без воли к установлению сверхчеловеческого «Я»… того величественного «Я»… того «сверхЯ», что не готово преклонять колени перед лицом любых, пусть самых фантастических божеств… (всё боле воодушевляясь) Впрочем… где они, эти боги… да… где они… Я их не вижу… Я не вижу богов… Я их не вижу… Да… где они…
– (приподнимается возмущённо с постели прислушиваясь к раскатам грома)… Ничего себе… гремит… этот новый явленный Спаситель человечества… убийца Каин… гремит «Спасающий» воюющее человечество… гремит… «Войной» гремит… он – «Фридрих Каин»… иль как он там теперь себя назовёт этот убийца Каин… он ныне Фридрих… вот этот Фридрих… он, мёртв, как несомненный убийца Каин… как все «убийцы – каины» в воюющем, и тленном мире… он мёртв… В том смысле, что Вечность, как нескончаемая Жизнь, не примет «каинов»… Вот эти «каины»… воюющие «каины», «убийцы – каины», лишь средство для богов… как «чёрные фигуры» на Шахматной Доске Творца… вот «белые фигуры»… они должны ходить… и победить, в конце концов… Но… на всякий «белых» ход есть «чёрных» ход… чтобы вот эти «белые фигуры» не дремали, чтоб устали не знали… ходили же, ходили по Замыслу Творца… Ходили… вот «авели» и «ходят»… «живые» ходят… «они» и ходят… вот «белые» и ходят… как Смыслы, под Именем Творца… они и «ходят»… в Едином Теле… Живом и Возрождённом Теле «Наследного Творца», – вобравшем все Имена, все Замыслы Творца… в Едином «Теле Авеле»… в ожившем «Теле Авеле»… В ожившем ныне «Авеле», они и ходят… Вот «белые» и ходят… Они и ходят… Они и Ходят!..(замирает среди будто оживших шахматных фигур представляющих некую подвижную игровую комбинацию на шахматной доске. Среди шахматных фигур возникает будто бы скачущий на коне призрак Одинокого Всадника – призрак убиенного Авеля… вот он и скачет).
– (не выдерживает, соскакивает с кровати, раздражённо ходит по палате расталкивая шахматные фигуры, путая игру, разламывая при этом как «белого», так и «чёрного», шахматных королей) Ну – ну… ничтожество… «ожил», он, видите ль, «ожил»… Тоже мне – бог… Ты разве ещё не понял, Аполлоний, – сколько Авеля ни «оживляй», он всё также будет Каином убит… Он также будет Каином убит… поскольку ничтожен… нищ… убог, и бездарен… бесполезен он для этой жизни, этот Авель… Для жизни, полной, радостной, воинственной, Великой полной Жизни он, этот Авель, – нищ, убог, и бесполезен. В данном таком моём частном случае, в данную текущую минуту, я являясь никем иным, как я уже говорил, «Фридрихом Ницше»… и как всякий «Фридрих Ницше», в таком случае, я провозглашаю в этом, моём таком частном случае приоритет «моего Само’»… в приоритете же меня самого как «моего Само’»… я вижу себя уже как Сверхчеловека в рамках провозглашённого мной «моего Само’»… а также провозглашаю я в этом случае ещё и следующее… Бог умер!.. Он покинул нас… в Истории же человечества его больше нет… и никогда уже не будет… В Цивилизации его не будет… Никого из богов, даже самых древних, больше нет, и не будет… Есть лишь это моё единственное моё естественное – «Само’»… как моя, и только моя вселенская история, как история в данном случае «Фридриха Ницше Само’»… как единственного в своём роде Сверхчеловека… А это и есть теперь моя История, моя Родина, как моё единственное в своём роде «Само’ Спасение», – так говорил Заратустра… А «Заратустра» это тот кто во всякую данную мне минуту есть единственное «моё Само’»… и в данную текущую минуту это «моё Само’», и есть Заратустра… и это его история, как его философия… потому что, всякий истинный философ имеет своей историей только лишь свою философию, как «его Само’». Но что такое это «моё Само’» как философия самого «Фридриха Ницше»… прежде всего это моё «Антихристианство»… И когда всякий «Фридрих Ницше» превозносит это самое «его Само’», то он тем самым провозглашает его собственный путь, как путь всего человечества, – путь к его «Антихристианству»… то есть таким образом… он провозглашает, что он, – Фридрих Ницше, – и есть «Сам Антихрист как его Само’»… и никто иной. И никто при этом иной… Да, никто. Эй, вы… бедные и несчастные… мелкие ничтожества, кто цепляется за своего Христа, и за прочих будто бы пророков… за жалкие подобия Спасителей человечества… как плод больного, жалкого, фантомного воображенья… И эти ваши «Небеса»… Никчёмные пустые Небеса… как плод пустого жалкого воображенья фантомно – мыслящих, что будто б живы Небеса… Земное, мол, мертво… неживо… Вам утешенье… Всё Утешенье ваше – в иллюзии пустой придуманной картинке… о том – как живы Небеса… всё Ваше Утешение пустое… и видя в этой воображаемой картинке какое – то подобие Спасенья… Счастья… Наслажденья… когда-нибудь потом, мол… когда умрёте вы… Когда умрёте вы… вам будут Счастье, Наслажденье… Так умирайте ж!.. и что же после смерти вашей… Иллюзия, и пустота воображенья… Там пусто… на Небе пусто… Бог умер!.. На Небе никого… на Небе никого… Там пусто!.. Там не кого!.. от вашего ж пустого безвольного бессмысленного «я»… здесь, на Земле… останется лишь тень… какая здесь, на Земле… была… пустая тень здесь, на Земле, лишь тень… останется… О вашем «я» никто не вспомнит… Там нет никого… На Небе – никого… на Небе вас никто не вспомнит… Иль здесь… Или нигде… Там нет никого… На Небе вас не будет. И видя в этой вот иллюзии… в своём больном воображенье, как в массовой болезни, единственное… единственное ваше Утешенье и Спасенье… Эй, вы, ничтожества!.. боящиеся собственного «Я»… единственного «Я»… не верящие в вашу мощь, как в ваше полное «Само’»… как в ваше личное «Само’»… Как ваше «Я»… Единственное «Я»… Всю вашу трусость, никчёмность и ничтожность по этой жизни… всё ваше неуменье наполнить смыслом воинственную жизнь… жизнь полную земных исканий, и стремлений… земную жизнь… Вы прикрываете желанием иной… Небесной Жизни… пустой никчёмной, иллюзорной Жизни… Где ваша собственная жизнь?.. Вы предали её… Вы умертвили вашу жизнь… Земную Жизнь вы умертвили… Вы уничтожили её!.. для вас она ничто… о, вы… предатели и умертвители земной, и тварной, жизни… Вы умертвили вашу жизнь, здесь, на Земле!..Вся ж ваша жизнь на Небесах – ничто… фантомное ничто… Вы умертвили вашу жизнь… земную жизнь… Здесь, на Земле, вы умертвили жизнь… Ничтожества…», – Так говорил Заратустра… Так говорил Заратустра… (внезапно успокаивается, и замолкает).
– (встаёт с постели, принимается нервно и возбуждённо ходить по палате точно также как это делал до этого Фридрих, постоянно сталкиваясь при том с поломанными тем же Фридрихом шахматными фигурами)… Бедный, бедный Фридрих… с этим его злосчастным «Само’»… сам себе взял «право»… сам себе назначил «право»… личное и унизительное «право», «право… личное и дьявольское право», – право на «Само’ подмену Бога»… право на «Само’ убийство Бога»… право на Его в себе «Само’»… Право на забвение Божественных Скрижалей, право на забвение Морали… Истинной Морали… Единственной Морали… Право на его – «везде, повсюду, только лишь его «Само’»… Ничтожное в «себе самом его Само’»… и только лишь «его Само’»… Эти «звёзды»… бедные несчастные не связанные с Небом «звёзды»… не на Небе… но под землёй эти его «звёзды»… на земле, и под землёй… Бедные несчастные, не видящие Неба люди – звёзды… фальшивые никчёмные пустые «звёзды»… высвечивающие лишь себя в «себе Само’»… уходят ж в землю трупы… не «звёзды» уходят… не в Небеса уходят… Но в землю!.. На веки – в землю… в землю… в землю… в земле сгинёт, сгниёт его «Само’»… уходят в мёртвое «Само’»… И после смерти каждого, – останется лишь пепел от его «Само’»… пустая тень… пустое для благого Неба… пустое неблагое… Пустое
– (нежно обнимает сопротивляющегося при том Аполлония, пытается уложить его в постель) Аполлоний… успокойтесь, мой друг… успокойтесь… Вы же отлично понимаете – что в этой, так называемой нами… и разыгрываемой нами, психодраме… в нашем «Доме Великой Надежды» на выздоровление всех и каждого… всё, как мы понимаем, происходит не на полном серьёзе… Друг мой, это всего лишь игра… заданная мной, вашим лекарем, игра… «Чёрных» ход… «Белых» ход… Игра у нас идёт как бы в шахматы, друг мой… и стоит ли в этом случае так волноваться… Не стоит, друг мой… вот уже много тысяч лет идёт всего лишь Игра между «белыми» и «чёрными»… между «авелями», и «каинами»… между «мёртвыми» и «живыми»… как Игра народов и цивилизаций… так и такая же Игра отдельных людей друг с другом… «живых» с «мёртвыми»… Кто – то из нас – вновь оживающий призрак Авель… но кто – то из нас и мёртвый убийца Каин… А как же иначе… без Каина нам никак нельзя… Ну никак нельзя… Только вот ещё в чём дело… если каждый отдельный «Авель» это частица Бога, названная Богом же Его отдельным «божественным Именем»… то есть «Авелей» крестит, и называет их Именами, Сам Бог… как Его божественные частицы – души… и называет Сам Бог… То «Каины» придумывают себе имена сами… всегда сами… и вот почему… «каины» смертны… «авели» же бессмертны… все «Авели» бессмертны, друг мой… так что успокойся… и принимай правила Игры, как должное… как несомненное должное, только и всего… Только и всего… и помни – мы всё ещё в процессе Игры… в самом самом начале нашей Игры, – где «белые» начинают, и в конце концов выигрывают… И в конце концов они выигрывают… Но… когда это будет… Это не известно даже мне, – вашему Дорожному Инспектору… и никому пока что не известно… Никому… Только и всего… Только и всего… Но… будем надеяться… Будем же надеяться, друг мой… Будем… Только и всего… будем же надёяться, мой друг… Только и всего. (Аполлоний вырывается из дружеских объятий Дорожного Инспектора, и перебирается затем на постель Фридриха).
– Друзья мои… мы все с вами плывём в одной и той же лодке… Мы это знаем – в лодке нашей с вами общей Игры… и «белые»… и «чёрные»… Той Игры, какую нам задал наш уважаемый Учитель… наш уважаемый «Дорожный Инспектор»… и мы всего лишь его ученики… мы его пешки… Но… скажите, Учитель… Вы, как Автор Игры. ведь, даёте шанс одной из «пешек» Вашей Игры стать самим «Королём»… Ведь, даёте… иначе Вы бы, Учитель. не были бы Автором нашей общей с Вами Игры… Ведь так… причём, в процессе Игры любая «пешка» может стать «королём»… Любая… Ведь так… всё ведь зависит от того – как пойдёт сама Игра… Ведь так… и «чёрная пешка» может стать «чёрным королём»… ведь так… и ничего для неё, для этой «чёрной пешке»… не закончено… Ведь так… Дайте же шанс и «чёрной пешке»… ведь так… а иначе – зачем, без шанса даже для «чёрной пешки» вся эта «чёртова Игра»… если «чёрные» всегда обречены… иначе – это уже не Игры, а – несомненная экзекуция над этой бедной чёртовой «чёрной пешки»… Тогда – зачем вся эта Игра, если всё уже предопределено… Так зачем… Ведь так… И чёрт с ним с Небом – то в конце – то концов… но дайте нам пожить, здесь, на Земле… дайте нам пожить… пусть и играя в эти Ваши Игры «белых» с «чёрными»…Но дайте нам пожить… и пусть я, простая «чёрная пешка», стану не «пешкой»… а «Сверхновой чёрной пешкой», то есть «Королём»… пусть только я… пусть для себя… пусть моей волей, моей частной личной волей, я – стану «Сверхновой пешкой – Королём»… Дайте нам пожить так как мы хотим… и не диктуйте нам Ваши «ходы»… «А посему… я отменяю Вас, Учитель… будьте Вы хоть трижды Инспектором этой вашей Игры… я своей волей… моей личной волей я Вас отменяю… Вас для меня нет!.. Для меня Вас нет!.. Для меня Вы умерли, Учитель… хотите Вы того или нет… Для меня Вы просто умерли… То есть «Учитель умер»!.. Умер наш Учитель как и всякий Бог пусть даже и Игры!»… пусть только для меня… Пусть для меня… Но Он мёртв… Учитель мёртв!.. пусть и для меня… и для таких как я, – «чёрных будто обречённых пешек»… кто по собственной воле отказывается следовать ходам пусть и общего всем нам Дорожного Инспектора – Автора Игры… поскольку у меня… пока что «чёрной пешке», имеются и свои ходы… которые и должны меня, эту чёртову «чёрную пешку», вывести в «чёрные короли»… и я буду следовать… только этим моих ходам, и я буду им следовать… Я им буду следовать… Хотите ли Вы этого, наш Учитель… или не хотите… Но я буду им следовать… Я буду следовать моим, и только моим, ходам… Я буду им следовать Учитель… А Вас я отменяю… я отменяю Вас, Учитель!.. я отменяю Вас… (внезапно Фридрих принимается рыдать… Фридриха при этом нежно и утешительно обнимают с одной стороны Дорожный Инспектор, с другой призрак Авеля, отделившийся от шахматных фигур призрак Авеля… Фридрих умолкает и вскоре затихает…).
Сцена 2
По больничной палате пластично танцуя мечутся фигуры святых и пророков всех религий нашей с вами земной цивилизации. Пациент, – то как Аполлоний, так и Фридрих, – танцуют при этом в обнимку с Дорожным Инспектором.
– (танцуя, обращаясь к самому себе, но уже как бы к «Фридриху») Вот ведь… и на нашей улице праздник, Фридрих… «Они» все здесь… и все «они» с нами… вот эти святые, пророки, всех времён и народов… И «они» любят нас… Они любят нас… Неужели ты до сих пор думаешь, Фридрих, что все эти святые и пророки – плод нашего с тобой больного воображения… а не реальные святые, а не реальные пророки… Неужели ты всё ещё так думаешь, Фридрих… кто – то из них жил на Земле много много лет назад… а кто – то жив и поныне… Фридрих… неужели ты так думаешь… Но мы – то с тобой живы, Фридрих… Живы и они… Живы и они… живы и мы… мы же с тобой живы, Фридрих… живы ж они…
– (указывая на танцующих вокруг него святых и пророков) Один может охватить разумом всё… Всё разом, сейчас и единообразно… сейчас и единообразно… а другой же – не все… не разом… и не вдруг, и самым отличным от всего неделимого образом… не всё, и не вдруг… Другой же не может… не всё. и не вдруг… другой же не может… другой же не может… Не всё и не вдруг… другой же не может… а этот, вот… (указывая на кровать Аполлония) может.
– (Аполлоний мгновенно принимает облик Фридриха на кровати с надписью «Фридрих», далее с деланым пафосом декламирует) Знатная душа чтит сама себя. Ей безразлично «всё»… «другое, и чужое»… Ей безразлично всё «иное»… Ей безразлично всё «иное»…
ей безразлично «всё»…
Пришёл друг Заратустра, гость
названный!
Смеётся мир, завеса
прорвалась…
В объятьях брачных свет тьмою с тьмою
слился… а тьма со светом судорогой
слилась… и Это всё…Пока что Это всё…
Сама в себе и по себе душа отдельна от всего…
ей безразлично «всё»… Ей безразлично иное
«всё». и «всё» ей безразлично… Её безразлично Всё…
кроме её самой… ей безразлично всё…
кроме её самой…
– (явленные святые и пророки в едином танце изображают полное Единство и полную Гармонию, сияя одним единым, умиротворяющим Живое Светом) Благодаря же вот этому стремлению к полному Единству боги же без всякой при том зависти сияют самым лучезарным светом… самым лучезарным светом… будучи милостивыми, и благосклонными, к страждущим божественного огня… божественного огня… призывая к себе их души, управляя их единением с собой, и приучая их, пусть даже пока и пребывающих в телах, отделяться от тел, и приближаться… приближаться к своему вечному умопостигаемому Началу – Священному Огню… Началу всего и во всём… всего и во всём… к Живому Вечному Огню… Началу Всего – Живому Священному Огню… связующему всё живое, живое и разумное, посредством верной и единой дружбы между богами светлыми, и лучшими людьми… между лучезарными богами, и светлыми людьми… связующему всё… и дольнее, и горнее… связывающими всё… и благостный богов, и ищущих благое трепетных людей… и лучезарных, всё озаряющих, богов, и лучших озарённых благо – светом сияющих людей… связывающими всё ВОЕДИНО… СВЯЗУЮЩИМИ ВСЁ ЕДИНО ВОЕДИНО… СВЯЗУЮЩИМИ ВСЁ…