Правила отбора
Шрифт:
— Стрельбу закончил. Разрешите получить замечания.
— Ишь, прыткий какой! Замечания ему подавай, — фыркнул Ходырев. — Рано радуешься. Мы с тобой ещё не закончили.
— Требуется повторить?
— Требуется, — кивнул подполковник. — Только теперь стрелять будешь двумя сериями. Два патрона на стол, два в магазин. Отстреливаешь пару, делаешь перезарядку, добиваешь оставшихся. На выполнение этого упражнения даётся двадцать четыре секунды.
— Понял. Готов приступить.
— Давай.
С этой задачей я тоже справился. Правда, не без
— Молодец, — похвалил меня по окончании стрельбы Иван Николаевич.
— Да уж, — хмыкнул стоящий позади Кривошапкин. — У меня так, чтобы во все мишени попасть и по времени не просрочить, только раз из пяти получается. Да и то, если кураж попрёт. А тут — бац, и готово. С первой попытки.
— Я старался, — «потупился» я, изображая святую невинность.
— Это хорошо, что старался, — выразил одобрение Ходырев. — Но, думаю, придётся постараться ещё немного. Семёныч, как думаешь?
— Как, как? Как думаю, так и скажу, — пожал плечами «судья». — Считаю, что надо усложнить ситуацию.
— Гражданские? — не совсем понятно произнёс подполковник.
— Верно, — кивнул Евгений Семёнович. — Добавим в мишенную линию мирных граждан.
— Встанете вчетвером в ряд? — пошутил я, мотнув головой в сторону огневой зоны.
— Не дождёшься, — ухмыльнулся Иван Николаевич и, вытащив из под стола баночку с краской и кисточку, двинулся вразвалку к мишеням.
— Ну вот, совсем другое дело, — заявил он через пару минут, закончив с «покраской».
Что он намалевал на мишенях, было не видно — мишени в этот момент стояли боком ко мне.
— Что надо делать?
— Ничего особенного.
Подполковник вернул кисть и банку на место и принялся объяснять:
— Значит, так, Андрей. Представь себе, что… ммм… некие негодяи решили ограбить сберкассу. Негодяи, уточняю, вооружённые. Пистолетом, ножом — не важно. Вошли они, короче, в эту сберкассу, выхватили оружие, но кто-то из персонала успел нажать тревожную кнопку. Через пять-десять минут на место преступления приезжает наряд милиции, и ты один из этих милиционеров. Бандиты вас замечают и решают скрыться с награбленным.
— Через другой выход? — попробовал догадаться я.
— Нет, второй выход им недоступен.
— Ага. Значит, они попытаются прорваться через милицейский заслон, пока милиционеров мало.
— Совершенно верно, — подтвердил Ходырев. — Однако сделать им это не удаётся. Вы производите несколько предупредительных выстрелов в воздух и обещаете грабителям открыть огонь на поражение, если они не сдадутся,
— Но они сдаваться не собираются.
— Правильно. А раз руки они поднимать не желают, то что попробуют сделать?
Я, как мог, изобразил недюжинную работу мысли.
— Ну-у… хм… я думаю… Я думаю, они решат прикрыться кем-то из тех, кто находится в том помещении вместе с ними.
— В точку, — Иван Николаевич внимательно посмотрел на меня. — Что дальше?
— Дальше они выходят по одному из сберкассы, прячась за спинами
— Жуть какая! — покачал головой Кривошапкин. — Неужели такое и вправду бывает?
— Ну, мы же всего-навсего фантазируем, — отмахнулся Ходырев. — Убить, может, и не убьют, но полностью исключить подобный исход нельзя.
— Если это рецидивисты-мокрушники, — вмешался в разговор Михаил, — то убить им раз плюнуть.
— И значит, что? — Иван Николаевич поднял вверх указательный палец.
— Что, что? Мочить их всех надо, — брякнул Смирнов. — То есть, тьфу ты, нейтрализовать по-быстрому, если возможность имеется. Но только, чтобы с мирными гражданами ничего страшного не случилось.
— А может, надо сначала переговоры с бандитами провести? — усомнился я в столь радикальном выводе.
— Можно и переговоры, можно ещё что-нибудь, — пожал плечами «чекист». — Если я правильно понимаю, нас в данном случае интересует конечная стадия.
— Именно, — кивнул подполковник. — Переговоры завершились ничем, договориться не удалось. Бандиты в истерике, в любую секунду может случиться непоправимое.
— И тут на сцену выходит главный герой. Весь в белом, — рассмеялся молчавший доселе Семёныч.
— Всё верно, — в тон ему усмехнулся Ходырев. — А зовут этого героя Фомин Андрей Николаевич. Понимаешь, Андрей, к чему я клоню?
А чего тут не понимать? Всё предельно понятно. Товарищи офицеры для меня целый спектакль разыграли. Наверное, щадили мою неокрепшую психику. Любой советский пацан просто представить не может, что «наши» преступники тоже берут заложников. На это только фашисты способны. «Советская малина собралась на совет. Советская малина врагу сказала — нет!» Увы, пройдёт всего лет пять или шесть, и никого это уже удивлять не будет. Нелюдь живет среди нас, и чем ближе мы к «свободному рынку», тем её всё больше и больше.
— Понял, Иван Николаевич. Я должен подстрелить бандитов, но не должен зацепить мирных граждан.
— Правильно понял, — вздохнул подполковник. — Твоя задача заключается именно в этом. На каждой мишени я нарисовал дополнительную фигуру. Силуэты — это простые советские люди, в которых ты ни в коем случае не должен попасть. Бандиты прячутся у них за спинами. Головы преступников, их-то я как раз и нарисовал, выглядывают из-за плеч граждан. Всего мишеней четыре, а у тебя только четыре патрона и пятнадцать секунд чистого времени.
— Патроны все в магазине?
— Да, в магазине. Но пистолет ты держишь не в кобуре, а наизготовку. Для сложившейся ситуации это нормально.
— Ясно, — я почесал затылок. — Вот только…
— Что только?
— Для прицельной стрельбы дистанция великовата.
— Логично, — поддержал меня Евгений Семёнович. — Лучше подсократить дистанцию где-нибудь вдвое.
— Согласен, — после небольшого раздумья объявил Иван Николаевич. — Уменьшим дистанцию до пятнадцати метров.
— Я готов, — выпалил я с нарочитой бодростью в голосе.