Правила отбора
Шрифт:
— Хорошо. Не буду. Но тогда позвольте ещё вопросик.
— Я слушаю.
— Могу я, уважаемый Тарас Степанович, надеяться на то, что господин Мгалоблишвили в ближайшее время… ммм… закроет свой бизнес?
— Сложно сказать, уважаемый Оскар Шалвович, — покачал головой Свиридяк. — Однако я полагаю, что надеяться вы, безусловно, можете. По крайней мере, готовиться к этому знаменательному событию
— Ну что ж, значит, будем потихоньку готовиться, — развёл руками явно повеселевший Оскар. — А девицу эту, вы правы, надо просто уволить. Мы ведь не мафиози. Обычные рестораторы.
Оба мужчины сдержанно посмеялись, затем наполнили коньяком опустевшие рюмки и дружно выпили, довольные собой и друг другом…
Понедельник. 24 сентября 2012 г.
— Куда бежим, кого хватаем? — весело поинтересовался Михаил Дмитриевич, входя в помещение лаборатории.
— Мы никого не хватаем, — сварливо отозвался Синицын. — Скорее, это нас хватают за одно место.
— За какое, если не секрет?
— За то самое, которое нужнее всего. За жабры.
— Хм, а я признаюсь, несколько о другом подумал, — усмехнулся «чекист», усаживаясь возле компьютерного стола наискосок от профессора. — Ну, Шур, давай рассказывай, что стряслось? Что у нас за спешка такая?
— Всё хреново, — вздохнул тот, отрываясь от монитора.
— Так уж и всё?
— Ну, почти всё, — уточнил доктор наук. После чего наклонился к портфелю и выудил оттуда тетрадный листок. — Вот, единственная хорошая новость.
— О! Ещё одно послание от Андрея?! — оживился Смирнов.
— Оно самое. На, почитай.
Михаил Дмитриевич забрал у учёного записку и углубился в чтение.
— Надо же, сколько у него нового, — покачал головой заместитель директора строительной фирмы, закончив читать. — И Жанну он, экий шельмец, в том времени уже встретил, и со мной успел познакомиться, и к начальству моему в доверие втереться решил. Никак от него такого не ожидал. Наш пострел везде поспел.
— Компромат на себя будешь ему давать? — буркнул профессор.
— Обойдётся! — отрезал Смирнов. — Нечего ему меня вербовать. А, кстати, Шур, почему я не помню, что познакомился с ним в 82-м? Ведь теперь это уже свершившийся факт.
— Ты что, забыл? Мы сейчас в параллельных потоках времени. И пока они не сольются, в нашем нынешнем настоящем ничего не изменится.
— Да, действительно. Запамятовал, — почесал затылок «чекист». — Ну да ладно. Ответ ты уже написал?
— Написал. Если хочешь, можешь добавить.
Михаил Дмитриевич раскрыл «песенник» на последней странице и внимательно просмотрел написанное.
— Хм, тиражи Спортлото за 1982-й год, с 39-го по 52-й. М-да, чувствую, обогатится Андрюха как Крез…
— Добавлять будешь? —
— Буду, — кивнул подполковник. — Но писать будешь ты, чтобы, как говорится, «одна рука, один почерк».
— Хорошо.
— Теперь по тексту. Во-первых, вместо компромата на меня упомяни ему про монетку, которую я нашёл в этой лаборатории в 82-м году.
— Точно! При общении с тобой тамошним монетка очень даже в жилу пойдёт.
— Во-вторых, — продолжил Михаил Дмитриевич, — то, что касается личности таинственного «седого»…
— А ты что? Знаешь, кто он такой? — вскинулся доктор наук.
— Подозреваю, — уклонился от прямого ответа Смирнов. — Напиши просто, что мы над этой проблемой работаем.
— Ага. Уже пишу.
— Отлично. Теперь, в-третьих, — Михаил встал и не спеша прошёлся по кабинету. — Я полагаю, и мне, и моим тогдашним коллегам очень поможет кое-какая информация из будущего. Надеюсь, Андрей, когда придёт время, использует её грамотно. В смысле, когда ему придётся плотно работать с конторой.
— Хочешь слить ему информацию о кротах в Комитете? — невинно поинтересовался Шурик.
— Угадал, — расплылся в улыбке Смирнов. — Записывай…
За пять минут он надиктовал Синицыну десяток фамилий с комментариями по типу «Что? Где? Когда?», то есть, на чём конкретно попался, где служил, какую занимал должность и, самое главное, когда расстреляли.
— Были, конечно, и другие предатели, но эти наиболее значимые, — пояснил в конце «монолога» Смирнов. — Если выявят хотя бы этих, уже хорошо. С остальными можно разобраться по ходу, при провале главных агентов все прочие сами засветятся. Пойдут, так сказать, довеском к основному улову.
— Уф! Записал, — откинулся на стуле профессор. — Даже рука устала.
— Это не страшно, — рассмеялся «чекист». — Главное, чтобы у наших рука не дрогнула, когда к стенке будут предателей ставить.
— Тоже верно, — согласился учёный, потом вздохнул и перешёл к наболевшему. — Ну что ж, с хорошим мы разобрались, теперь поговорим о плохом.
— Считаешь, что уничтоженные в твоей квартире закладки — новость плохая? — поднял бровь Михаил Дмитриевич.
— Да нет, почему, хорошая новость, — смутился Синицын. — Просто… просто это уже не новость. Их еще в субботу убили. Ну, тот парень, что от тебя приходил. И жилье я на охрану тогда же поставил.
— Думаешь, за тобой снова следят? — нахмурился подполковник.
— Дело не в этом, — отмахнулся профессор.
— А в чём?
— В том, что выселяют меня отсюда.
— Как это выселяют? Куда? — удивился Смирнов.
— В никуда, — развёл руками учёный. — С утра сообщили, а потом и бумагу прислали, что мой проект временно закрывают. До тех пор, пока тут стройка идёт. Якобы не обеспечены условия безопасности.
— Когда именно закрывают? И что будет с этим? — Михаил Дмитриевич указал на стоящую в лаборатории установку.