Правила рыцарей
Шрифт:
Исключительно чтобы этот тип заткнулся я возразил:
– Саламандра лучше.
– Договорились! Тогда ты давай, а я пойду поправлю объявление, чтобы слушатели были готовы.
И тут же смылся. То есть это он меня так развел на официальное согласие. Догонять было лень, так что я лишь махнул рукой. Какая "саламандра", они же черно-желтые, а мой доспех зелено-багровый? Фантазеры. Но Винс уже просветил, что рыцарю в наши дни без "сценического имени" никуда: вон даже у Дитриха рекламные договоры со всякими требованиями. Нормально, я думаю, "саламандра" это еще прилично. Я убеждал себя в этом до первой витрины
Большой, на пол-витрины, со знакомой мне картинкой. То есть я ее не видел, это как если бы один из гоплитов нарисовал. Две фигуры в рыцарских доспехах, щиты развернуты, причем не нормальная серая пелена, а полупрозрачная и за ними угадывались какие-то жуткие силуэты. Фон Альца изобразили достоверно, а вот я почему то был без шлема. Точно, я, потому что стою в пол-оборота и целюсь из пускача в красиво лежащего Винсента, который схватил опутавшего его синтета за жуткую морду и не дает вцепиться. Какая морда у единицы?! И почему Винс тоже без шлема? Чтобы волосы красивей развивались? У меня, судя по рисунку, они чуть ли не до пояса.
Почему-то кольнуло то, что я вот так много раз останавливался здесь или еще где, перед картинками с битвами. Там все казалось таким правдивым, героическим. А теперь вижу, что совпадает хорошо если половина, а в деталях так вообще ничего точного.
Настроение, и так паршивое, рухнуло в нули. Нет, я вижу, что художник старался, но это так глупо получилось. И да, я однажды был в бою без шлема, на площади, но я тогда вообще ничего не соображал. А тут мы специально сняли, одновременно. Наверное, для рекламы нового шампуня.
Взгляд наткнулся на вывеску, я не сразу понял, почему остановился, потом сообразил. Толкнув дверь вошел, машинально принюхался к характерным ароматам, посмотрел на стулья для ожидающих. Пусто. Из кресел тоже ни одно не занято, а две девушки у стойки смотрят на меня с удивлением.
– Работаете?
Одна машинально кивнула, я сел в ближайшее кресло и посмотрел в зеркало. Волосы вам, значит, покоя не дают? По ветру красиво вьются?
– Мне подстричься. Коротко. Очень.
Парикмахер подошла, встала рядом и задумчиво посмотрела на меня в зеркало. Потом нерешительно спросила:
– А это вы?
И что тут ответить? Впрочем, она сама поняла, заулыбалась и помахав подружке тут же с энтузиазмом вцепилась мне в шевелюру, перебирая и дергая. На повторную просьбу о стрижке она внимания не обратила.
– Может, вас покрасить?
– Зачем?!
– Ну вы же "Огненный Рыцарь", сделаем вам рыжие волосы, будет...
Потом скептически задумалась, вороша мои волосы, потом вздохнула:
– Нет, разве что по черному перьями пустить. Или вот белый. Вам идет!
Закрыв глаза я подавил желание высказать этой курице все, что думаю, и еще раз попросил:
– Постричь, коротко.
– И покрасить, да?
Я открыл было рот, но встретился с ней взглядом в зеркале. Стало стыдно. Девушка явно хотела сделать лучше и не понимала, чего я хочу. Смотрит и прямо ловит каждое слово. Наверняка насмотрелась по тиви о героях, а тут настоящий, живой. Злой, как собака.
Вздохнув, я согласился:
– Давайте.
Издевались надо мной в четыре руки. Кажется, они красили не пряди, а каждый волос. Меня мучили, дергали за волосы, пшикали всякой вонючей дрянью, а главное – болтали. О том, как хорошо, что мы победили. О том, как это здорово, что мы такие сильные. О том, что Винс такой лапочка – он действительно любит танцевать? – и прямо как картинка. О том, что фон Альц типичный суровый герой, но его прическа все-таки устарела лет на двадцать. О том, как было страшно, когда упал барьер. О том, что она сегодня вечером совершенно свободна. О том, что у нее есть подруга, если что. О том...
Мне почему-то стало чуть спокойнее. Эта суета очень напоминала мамину, я даже в какой-то момент отключился и просто сидел, пропуская все сказанное мимо ушей. Девушки, на удивление, это поняли, начав разговор между собой.
Когда меня разбудили, в зеркале отражался кто-то года на три старше. И эта прическа вполне могла развиваться. Пока я недоверчиво вертел головой, специалисты гордо наблюдали за результатом, а потом дружно отказались брать плату. Причем явно были готовы обидеться на попытку засунуть деньги в стаканчик для типсов. Попрощался, вышел. На улице сообразил, нашел через два квартала магазин с цветами, послал им по букетику. Это не я такой умный, это в книжке одной было.
Серость вокруг слегка развеялась, не до конца, но уже не то, что утром. Удивляясь собственной наглости выставил руку, тормозя полицейский мобиль. Они тоже удивились, но узнали, так что до казармы я ехал с комфортом. А главное – в безопасном одиночестве. Никто не приставал, не восхищался, не обзывал меня странными кличками.
Совсем без приключений дойти до своего бокса не удалось. Словно нарочно меня вывело навстречу высоченной и здоровенной фигуре. Причем знакомой – Ханна Циммерман, единственная женщина-пилот тяжелого "рыцаря". Спортсменка, конечно, и модель. С округлостями у нее так себе, но рост побольше моего. Прошла мимо, даже не кивнула. Как там Дитрих говорил – набирают безопасные очки? Ну, эта вряд ли за безопасностью, у нее пунктик насчет того, что женщина-рыцарь ничуть мужчинам не уступает. Видимо, услышала, что здесь в ставке тяжей заявили, вот и прибежала. Вот же, и эта тоже блондинка...
Дойдя до бокса я сел прямо на верстак и задумался. Вот воображал я себя рыцарем, мечтал о том, чтобы лэнс в руке, верные друзья за спиной, а впереди те, кого мы сокрушим. И вот я как бы уже. Не всерьез, конечно, просто по везению, или невезению, тут как посмотреть. Но уже. И где все то, о чем я мечтал? Доспех вон стоит... кстати, надо все-таки узнать о его прежних пилотах, пусть техники Дитриха уже и разобрали все, и проверили. Ладно – вот я рыцарь. Дальше-то что? Бой это ладно, выбора не было, но теперь как жить? Снова в бой? Почему Единство меня нарисовало? Зачем я ему? Почему именно я?
Проклятое "почему" вертелось в голове как горох в погремушке. Дедушка такую делал. А теперь что?
Вздохнув, я с силой растер лицо, пытаясь стянуть то серое, что мешало думать и жить. Действительно, хоть в доспехе сиди. Там микроклимат, аптечка, все условия для жизни. Никаких любопытных, никаких вопросов. Страшно до чертиков, зато все понятно: и что делать, и кто виноват.
– Майс?
Голову я поворачивал с усилием.
– Леннар? Что-то нужно?
– Да, у меня тут куча всего. Думал, ты больше дома пробудешь.