Правило двух. С исключениями
Шрифт:
***
– Итак, герр Гриндевальд, - скрипучим голосом произнес сидящий перед магом маленький сухонький старичок.
– Вот мое заключение...
– костлявая рука положила на столик лист пергамента, украшенный пятью разноцветными печатями и пятью подписями.
– И не только мое.
– Продолжайте, герр Штрауб, - почтительно посмотрел на мага Гриндевальд. Старик кивнул, клюнув воздух крючковатым носом.
– Задачу перед нами вы, герр Гриндевальд, поставили сложную, - продребезжал древний маг, - но тем интереснее было её решить. Итак, что нами было
– Чужое вмешательство?
– нахмурился мужчина. Старичок захихикал.
– Именно! Однако, нельзя назвать это прямым приказом или принуждением, нет!
Старый маг едва не запрыгал в приступе энтузиазма.
– Видите ли, герр Гриндевальд, мы нашли эти следы только по косвенным признакам: мнение до, и мнение после. Песня феникса действует на физическом уровне. Она повышает, как мы теперь знаем, доверие... а так как беседы проходили тет-а-тет... сами понимаете, к кому это доверие повышалось.
– Догадываюсь, - процедил сквозь зубы Гриндевальд. Штрауб заулыбался, демонстрируя невероятно белые и ровные зубы.
– Вот и хорошо, что догадываетесь...
– ласково произнес маг.
– Это даже очень хорошо... Итак. Вот заключение, ознакомьтесь...
Геллерт цапнул пергамент и начал читать, продираясь сквозь дебри специальных терминов. С каждой строчкой его лицо все больше и больше белело от бешенства, в конце концов сравнявшись по цвету с мелом. Только сияющие прозрачные голубые глаза выдавали, что именно в данный момент маг чувствует. Выдохнув, Гриндевальд прикрыл глаза, посидел молча, успокаиваясь под сочувствующим взглядом старого менталиста, после чего встал и поклонился.
– Благодарю вас, герр Штрауб. Ваша помощь просто неоценима...
– Ну почему же, - довольно сверкнул глазами маг, - очень даже оценима. Сумму вы знаете...
– Я распоряжусь увеличить ее впятеро, - твердо произнес Гриндевальд.
– Это того стоит. Еще раз благодарю.
– Замечательно, - тонко улыбнулся старик.
– Искренне надеюсь, что больше по таким печальным поводам мы встречаться не будем.
– Я за этим прослежу, - оскалился маг, поклонился и вышел из комнаты, забрав заключение. Герр Штрауб вздохнул.
– Надеюсь, Геллерт, надеюсь...
***
– Что скажете, Марготта?
– Густав и собравшиеся полным составом невыразимцы с интересом уставились на красавицу, ожидая пикантных подробностей. Женщина самодовольно сверкнула глазами.
– Пообщались...
– улыбнулась Батори, сверкнув на мгновение клыками, после чего приняла деловой вид.
– Итак, вот мои впечатления. Чудовищно силен. Это первое, на что обращаешь внимание. Силу свою не скрывает. И...
– И?
– прищурилась Мессалина.
– И... он не маг в нашем понимании.
Невыразимцы недоуменно переглянулись. Карл моргнул.
– То есть, как это? Не маг?
– Разница между ним и привычными нам магиками такая же, как разница между магом-обывателем и Великим магом, - медленно произнесла женщина.
– Я не знаю, как это точно описать, но попытаюсь. Начну по порядку. Он очень силен, я об этом уже говорила. Однако... привкус его энергии... Айсберг. Словно я вижу и ощущаю какую-то небольшую часть, которую могу воспринимать привычными нам способами. Понимаете? Словно я не вижу и не слышу то, что не воспринимают мои органы чувств.
– Можешь привести пример?
– нахмурился Густав. Марготта кивнула, в черных глазах вспыхнули и погасли алые искры.
– Он не пользуется палочкой. Совершенно. Также, как и каким-либо другим концентратором: кольца, татуировки, жезлы и прочее. Я помаю, что многие магики владеют беспалочковой магией, ведь они не люди. Но это... это по-другому. Я толкнула чашку... и он просто посмотрел на нее. Чашка не долетела до пола, плавно, без рывков приземлилась на стол. При этом поверхность находящегося внутри кофе застыла, словно ее накрыли невидимой пленкой. Она даже не колыхалась! Я не чувствовала магию, но чувствовала сгустившуюся на мгновение энергию. Словно его окружает плотное поле, постоянно настороженное, постоянно находящееся в полной боевой готовности. Затем. он может быть эмпатом.
– Основание?
– Каюсь, поддалась на миг некоторым желаниям...
– Марготта стыдливо потупилась, но этому никто не поверил.
– Внешне он ничего не показал, но я ощутила некоторое... некоторую... заминку? Словно он прикинул перспективы и они его не устроили. Вот так. И еще... к попыткам соблазнения отнесся с интересом... ученого. Против интрижек ничего не имеет, но мою игру раскусил. Значит, или сталкивался с попытками влиять через... гхм... или сам такое устраивал.
– Интересно... Крайне интересно. Что-то еще?
– Знает историю. Сразу спросил, не являюсь ли я родней венгерским Батори. Причем, произнес мою фамилию и имя так, как произносят там.
– Еще интереснее...
– вздохнул Густав.
– И как это понимать? Мордред... Не ситх, а сплошные проблемы.
– И на закуску. Я не смогла прочитать символы на его брачном браслете. Неизвестный язык. Совершенно.
– Счастье-то какое!
– саркастично пробурчал Карл.
– Что-то еще?
– Пока все, - пожала великолепными плечами Марготта.
– Пока все.
– Ладно, - вздохнул Густав.
– Продолжаем собирать сведения, но аккуратно. Что там по Гриндевальду?
***
Альбус, нахмурясь, читал послание, принесенное Фоуксом. Письмо было длинным и достаточно неприятным, критика и сарказм больно кололи чувствительное эго мага. Однако, они были заслуженными, как это ни печально.
Поморщившись, Альбус дочитал нотации, и перешел к кратким практическим советам, написанным в самом конце. Вздохнув, почесал длинный, немного свернутый набок нос (последствия встречи с кулаками брата), встал, походил по комнате. Подсыпал проголодавшемуся фениксу зерна, на которое тот с энтузиазмом набросился.