Правитель Пустоты. Цветок пустыни
Шрифт:
Девушка в бешенстве развернулась и покинула комнату, провожаемая взглядом не менее раздраженного Ашарха. Мужчина упал обратно на подушки и раздосадовано ударил кулаком по кровати. Внутри него разыгралась настоящая буря эмоций. Больше всего профессор был зол на Лантею из-за всех ее недоговорок, тайн и обманов. Он до сих пор не мог понять — играла ли хетай-ра им, или они действительно стали ближе за время совместного путешествия.
В какой-то момент в порыве гнева Аш даже сел на кровати и начал натягивать сброшенную одежду. Он подумал, что еще мог бы уйти из Бархана, наплевав на сделку,
Сделка и правда была все еще в силе, хотя после случившегося разговора профессор был уже не так уверен в том, что хочет как-либо помогать хетай-ра. В любом случае Аш пока что не видел для себя других вариантов, кроме как быстрее выполнить условия их соглашения и постараться параллельно разведать внутреннюю обстановку города. Теперь он сомневался, что Лантея так легко и просто позволила бы ему покинуть Бархан после окончания их сотрудничества, а это означало, что мужчине нужно было выбираться из подземного полиса самому. Под эти не очень приятные мысли Ашарх сам не заметил, как заснул от усталости.
Лантея, разгоряченная и злая, спешила по коридорам в женскую часть дворца. Ей хотелось рвать и метать. Конечно, еще в Италане она осознавала, что все недоговорки рано или поздно вскроются. Но те дружеские отношения, что зародились между ней и профессором за время путешествия, последние дни тешили девушку надеждой на бесконфликтный исход. Однако она оказалась не права.
Лантея скривила губы в жесткой усмешке. Знал бы Аш, что изначально у нее и вовсе не было мысли одаривать его чем-то. Весь план заключался в том, чтобы привезти этого историка в Бархан, заманив сладкими обещаниями о богатстве, а после добыть нужную информацию и избавиться от него. Гораздо позднее она поняла всю ценность знаний профессора, которые могли ей помочь в извечной борьбе с консервативностью матери. А еще позднее пришло осознание того, что Ашарх перестал быть простым инструментом в достижении ее целей, а стал чем-то большим.
В любом случае девушке удалось довести спутника до Бархана, почти не раскрыв свои планы, а теперь он никуда не сможет деться из города. Ему ничего не останется, кроме как выполнить свою часть сделки. А Лантея пока что подумает над тем, как вернуть утерянное доверие профессора и, может быть, действительно убедить его поселиться в Бархане насовсем. Особенно когда она изменит город в лучшую сторону.
Навстречу задумавшейся хетай-ра из соседнего коридора резко выскочил молодой парень. Девушка ругнулась себе под нос и обошла неожиданное препятствие, не отвлекаясь от своих мыслей.
— Лантея!
Случайный прохожий оказался высоким худощавым хетай-ра, в котором дочь матриарха не сразу опознала своего младшего брата. За последние полтора года он сильно вытянулся, но выглядел до сих пор нескладно. Белые волосы нежными волнами обрамляли высокий лоб, пухлые розовые губы смотрелись ярким пятном на бледном лице. Серые глаза излучали радушие и некоторую наивность.
— А, Манс. Не узнала тебя, извини. Смотрю, ты уже достиг совершеннолетия, — заметила Лантея, которая хорошо знала, что по традициям Бархана мальчикам запрещалось свободно общаться с противоположным полом до определенного возраста.
— Да, — юноша зарделся. — Совсем недавно. Сестра, я так рад, что ты вернулась домой! Я услышал новость от Мерионы и сразу поспешил найти тебя.
— И для чего же я тебе была нужна? — девушка не знала, как себя вести с братом, с которым она практически не общалась до этого. Суровые условности воспитания в Барханах считали нормой отдаление мальчиков и девочек друг от друга, но после посещения Залмар-Афи Лантея прониклась совершенно новыми идеями. Однако воплотить их в реальность в условиях застаревших традиций хетай-ра было почти невозможно.
— Я… я… — зажмурился Манс и выпалил на одном дыхании. — На самом деле, я хотел сказать, что очень горжусь твоей смелостью! Ты не побоялась уйти одна на поверхность! И я был безумно рад, когда услышал, что ты сбежала. Но сейчас я рад еще больше, что ты вернулась в целости.
Девушка стояла, чувствуя себя немного неловко из-за того, что ей только что сказал брат. Конечно, она понимала его откровенность: в Барханах многие мальчики и юноши боготворили женщин, своих сестер и матерей. Таковы были особенности матриархального воспитания хетай-ра.
— Я просто хочу помочь тебе, Лантея, — продолжил покрасневший Манс. — Хочу, чтобы ты знала, что я готов поддержать тебя во всех начинаниях. И ты всегда можешь рассчитывать на мою скромную помощь.
— Я не нуждаюсь в помощи, — ответила девушка, но сразу же исправилась. — Пока что. В любом случае спасибо за твои слова, брат. Я обдумаю их. Извини, но у меня еще есть дела. До встречи.
— До встречи, — потеряно пробормотал юноша, очевидно, ожидавший несколько другой реакции на свое признание.
Лантея развернулась и двинулась дальше по коридору. Она никогда не воспринимала Манса всерьез, но это было в прошлой жизни. А теперь она научилась прислушиваться ко всем. И неожиданные симпатии брата могли оказаться полезными для дочери матриарха.
Девушка нашла свою старую комнату в западном крыле дворца. Там практически ничего не изменилось с момента ее побега: слой пыли, куча исписанного и изрисованного пергамента, старые метательные ножи и несколько зачитанных книг из личной библиотеки правительницы. За кроватью даже остались лежать старые письма тети. Лантея взяла их в руки с нежной грустью. Иероглифы, выведенные знакомым аккуратным почерком Чият, на секунду всколыхнули в ее груди приглушенную печаль.
В этот момент на пороге комнаты появилась матриарх. На ней был накинут все тот же роскошный шелковый халат, в котором она предпочитала вечерами гулять по дворцу. В руках женщина держала запотевший стеклянный кувшинчик и блюдо с лепешками из лишайниковой муки. Она явно была настроена на долгий разговор.
— Что ты хотела, мама? — сухо поинтересовалась Лантея, складывая письма на место и демонстративно начиная разбирать дорожную сумку. — Я еще не успела привести себя в порядок и сходить к горячим источникам.