Правитель Пустоты. Цветок пустыни
Шрифт:
После шести часов Манс, как и обещал, привел своего спутника на рыночную площадь круглой пещеры. На все вопросы он только загадочно отмалчивался и увлекал преподавателя все дальше в ряды торговых лавок. Они остановились около крупного двухэтажного здания, украшенного красными тканевыми знаменами с орнаментом. Хетай-ра уверенно шагнул внутрь, и профессору ничего не оставалось, кроме как последовать на ним.
Помещение оказалось залом с высокими потолками, посередине которого был построен миниатюрный невысокий лабиринт на платформе из камня. При желании легко можно было в него заглянуть: внутри поодиночке бегали небольшие животные, внешне напоминающие кротов. Вокруг лабиринта полукругом
Манс подвел Ашарха ближе к трибунам и попытался на залмарском объяснить происходящее, но профессор остановил его легким движением руки. Он и сам догадался, что на победу животных в гонке по лабиринту хетай-ра ставили деньги. Брат Лантеи предложил и преподавателю сделать ставку, для чего одолжил ему мелкие стеклянные деньги жителей Бархана — семи-дин. Но Аш отказался — его никогда не привлекали азартные игры. Лишь «Башни» можно было назвать его небольшой слабостью, но в них ему было особенно не с кем играть последние годы. А вот просто наблюдать за бегающими зверьками в лабиринте было интересно.
Пока Манс отошел к распорядителю, профессор залез на каменные трибуны, укрытые шкурами. Зрителей было не очень много, но среди них Ашарх неожиданно выделил знакомое лицо. Одну из женщин он, казалось, уже где-то видел. Высокая и крепкая хетай-ра, напряженно наблюдающая за гонкой животных, всплыла в памяти преподавателя смутным образом. Он до неприличия долго вглядывался в ее лицо, пока случайно не заметил, что пояс женщины оттягивала массивная кожаная плеть, столь неуместно смотревшаяся в качестве оружия. Тогда Аш вспомнил, что невольно стал свидетелем публичного наказания в первый же вечер своего пребывания в Бархане. И именно эта хетай-ра с угловатыми чертами лица беспощадно избивала кричащую девушку у позорного столба на площади. А теперь она с азартом в глазах радовалась победе своего крота в забеге и аккуратно подкармливала его лепешкой, искренне улыбаясь. Профессор испытал странный диссонанс от увиденной картины. Но его противоречивые мысли касательно женщины-палача прервал вернувшийся Манс.
Мужчины посмотрели несколько забегов. Ни один из них не оказался успешным для брата Лантеи, но он не расстроился такой неудаче, хотя, вполне возможно, что просто не подал виду. Манс искренне и горячо переживал за животных и иногда даже привставал со своего места, активно жестикулируя и ругаясь на изегоне, чем очень веселил Ашарха, находившего поведение юноши гораздо более интересным зрелищем, чем забег животных.
Когда хетай-ра проиграл второй раз, то он все же вспомнил о своем спутнике, мирно сидящем рядом без дела, и отвел его к небольшим вольерам у стены, где кроты отдыхали после лабиринта.
— Лешешка, — напомнил Манс и взял в руки одного из зверьков. — Они есть лешешка. Они добрый.
Ашарх протянул руку и погладил мягкую шерстку маленького грызуна, забившегося в угол вольера. Оказалось, что у этих животных вообще не было глаз: природа их, словно, совсем не предусмотрела. Профессор достал из сумки утренние лепешки, отломил кусочек от одной и протянул зверьку. Крот жадно схватил добычу обеими лапами и принялся с фырканьем ее грызть. Однако, как только животное сделало пару жевательных движений, оно неожиданно замерло на месте, быстро дыша и качаясь взад-вперед, и через пару секунд замертво упало на пол своей клетки, не издав ни единого писка.
Манс, который также стал свидетелем этой сцены, напряженно переглянулся с Ашархом. Взгляды мужчин упали на лепешку, которую все еще сжимал в руках профессор.
— Отравлена? — хрипло спросил преподаватель.
— Убить. Не есть это ты, — хетай-ра отобрал кусок и тщательно принюхался к нему. После он достал из своей поясной сумки лепешки, оставшиеся от его завтрака, и протянул их еще одному грызуну.
Животное попробовало еду и через несколько секунд повторило судьбу своего собрата, оставшись замертво лежать на дне клетки.
Ашарх нахмурился. От верной гибели его спасла воля случая. Похоже, таинственный неприятель сильно разозлился из-за смерти своего подосланного убийцы и решил действовать решительнее. Но профессора смущало другое: если вечером Манс тоже оказался под ударом, лишь потому что вступился за Аша, хотя изначально наемник приходил только за преподавателем, то теперь отраву целенаправленно подмешали уже обоим. Похоже, сына матриарха начали считать опасным.
Мужчины покинули здание в смятении. Они оба были поражены произошедшим. От тяжелых мыслей приятелей отвлекло общее оживление, царившее на площади. Жители Бархана толпились на месте, их взгляды были прикованы к стеклянному куполу, где был заметен проделанный магией проход. По рампе кто-то спускался вниз. Через несколько минут томительного ожидания Ашарх с облегчением понял, что одинокая фигура, двигающаяся по дороге, — это Лантея.
Глава девятая. Испытание тьмой
Девушка с наслаждением вдохнула запах своего родного города. Он всегда казался ей ненавязчивым, но не в этот раз. Пахло пылью, нагретым камнем и слабой землянисто-терпкой горечью лишайника. А еще это был запах триумфа. Ее личной победы.
До Бархана она добиралась в быстром темпе, поэтому усталость брала свое, и теперь голод когтями впивался в живот, скручивая внутренности в узел. Внизу хетай-ра поджидала целая толпа народа, который продолжал прибывать из соседних коридоров. Когда девушка спустилась до самого низа рампы, то у подножия дороги уже стояла добрая половина Бархана. Но Лантея искала глазами только одно лицо на площади. И когда она заметила смуглого темноволосого Ашарха, который, как и все, с предвкушением следил за дочерью матриарха, то с трудом сдержала вздох облегчения. Она успела.
Манс и профессор пытались пробиться как можно ближе к спуску, но толпа уверенно их оттесняла обратно. Каждому хотелось своими глазами увидеть, прошла ли девушка испытание или пустыня оказалась сильнее. Аш заметил, что Лантея измождена, ее губы потрескались, а открытая кожа на руках обгорела. Вся одежда и волосы хетай-ра были покрыты слоем песка.
Дочь матриарха знала, что желали все собравшиеся. И она решила не томить своих подданных. Девушка достала из-за пояса сухое растение, расправила его длинный красноватый корень и высоко подняла цветок над головой.
— Великая Матерь Эван’Лин одарила меня своей милостью! — громогласно объявила Лантея. — Испытание светом пройдено!
Площадь взорвалась криками радости и восхищения. Хетай-ра аплодировали, свистели, славили богиню и правящего матриарха. Девушке даже не дали самой спуститься, живое море заключило ее в крепкие объятья и понесло в темные коридоры, ведущие вглубь города. Процессия достигла дворцовой залы достаточно быстро, но на широкой лестнице во всей красе уже стояла матриарх, окруженная свитой. Словно она давно там дожидалась героиню дня. Толпа раскололась пополам, освобождая из своего плена уставшую девушку. Правительница терпеливо подождала, пока Лантея поднимется. И только когда она замерла на пару ступенек ниже матери, смиренно склонив голову, то властительница Бархана величественно вскинула руки, призывая всех к тишине.