Шрифт:
Андрей СТОЛЯРОВ
Право на самозащиту
Телефон затрещал, едва они вошли в кабинет. Калмыков взял трубку.
– Да. Что? Состояние? Нет, не приду. Нет, сами. Только если будут осложнения.
Положил трубку.
– Привезли еще одного. Мужчина. Тридцать два года. Без сознания. Состояние средней тяжести.
– Это уже двенадцатый, - сказал Геннадий.
– И вы заметьте, Юрий Алексеевич, - добавил майор, - все последние без сознания.
Калмыков сказал: - Будьте знакомы: майор Каныш - доктор Селявин.
Геннадий
– Майор Каныш прикомандирован к нам городским управлением внутренних дел для выяснения причин происходящих событий.
– У товарища майора есть медицинское образование?
– осведомился Геннадий.
– У товарища майора есть юридическое образование и большой опыт следственной практики, - сухо ответил Калмыков.
– А вас, доктор Селявин, я прошу учесть, что работать нам придется вместе. Разными методами, но вместе.
– Строго посмотрел на Геннадия: - Учти, - Повернулся к майору. Слушаю вас.
– Я только хотел обратить внимание, что в последних случаях больных привозят без сознания, - сказал майор.
– И что?..
– спросил Геннадий.
Майор пожал плечами: - Вам виднее. Вы - врачи. Я сообщаю факт.
Калмыков постучал пальцем по столу.
– Минуточку. Давайте рассмотрим ситуацию в целом. Как она есть. А потом, если будут предложения, мы их обсудим.
– Согласен, - сказал майор.
– Положение напряженное. Около двух недель назад к нам в клинику начали поступать больные с признаками острого отравления...
– В основном подростки, - вздохнул майор.
– Это имеет значение?
– спросил Геннадий.
– Я уточняю.
Калмыков продолжил:
– Да, сначала это были подростки, но co второй недели начали поступать и взрослые пациенты с теми же признаками. Симптомы поражения были во всех случаях сходные: краснота и волдыри на коже, главным образом на руках и на лице, локализованные, как при ожогах, резкое повышение температуры до сорока и более градусов, лихорадочное состояние, в некоторых случаях рвота и паралич дыхания... В настоящее время мы имеем два смертных случая. Есть основания предполагать, что число их будет расти.
Опять зазвонил телефон. Калмыков послушал, сказал отчетливо:
– Нет. Без меня. Я занят. Что? Выпишите всех, кого можно. Да. Абсолютно всех. И подумайте, как освободить второй этаж. Мы займем его весь. Да, весь. Нет, я подпишу позже.
– Поднял прищуренные глаза.
– Еще одного привезли. Тринадцатый. Взрослый. Состояние среднее.
Наступила тишина. Звонко тикали настенные часы.
– Какие у вас предположения?
– наконец сказал майор.
– Предположения?
– Калмыков подумал.
– Это не дизентерия, не холера, не грипп новой формации. Вообще не инфекционное заболевание. Видимо, мы имеем дело с отравлениями особого рода. Я говорю: особого, потому что наряду с обычной картиной наблюдается и накожное действие яда - ожоги, волдыри, язвы. Поисками возможного реагента занимается Геннадий Михайлович.
– А что я могу!
– сразу же воскликнул Геннадий.
– Я же не биохимик. Нужна квалифицированная лаборатория, - То есть определенного мнения у .нас нет. Делаем все, что в наших силах. Проверили, правда поверхностно, канализацию, водопровод, подключили санэпидстанцию, надо бы посмотреть продукты питания на базах и в магазинах. Людей не хватает.
Геннадий передернул плечами.
– В городе два крупных предприятия. Так? Так. Часовой завод исключается, с токсическими веществами они не работают. А вот химфабрика... Лаки, краски, растворители... Накожное действие!
– Ты поспокойнее, - посоветовал Калмыков.
Майор достал блокнот и что-то отметил.
– Я понимаю, - сказал он.
– Отравление имеет промышленный источник?
Калмыков неопределенно покачал головой.
– Среди рабочих химфабрики не зарегистрировано ни одного случая интоксикации.
– Ах вот как...
– Адаптация!
– быстро сказал Геннадий.
– Сколько лет они работают привыкли: постепенное наращивание малых доз.
Майор крупно записал в блокноте: "Первое - -пищевые продукты, второе химфабрика",
– И учтите еще, - сказал Калмыков.
– Случаи отравления наблюдаются в самых разных районах города, а если бы имел место завоз недоброкачественной продукции в магазин, то они группировались бы...
– Я понял, - сказал майор.
– Значит, рабочей версии нет, Снова зазвонил телефон.
Калмыков поморщился, но трубку взял.
– Да.
– Лицо его вытянулось.
– Да, здравствуйте, Анатолий Евгеньевич. В настоящее время двенадцать, простите, тринадцать человек. Принимаем меры.
Геннадий перегнулся через стол и сказал шепотом: - Из облздрава.
Майор кивнул.
– Да, Анатолий Евгеньевич. Санэпидстанция занимается. Нет, это не эпидемия. Нет, разумеется, исключить нельзя. Слушаю, Анатолий Евгеньевич. Замолчал. В трубке сильно трещала мембрана.
– Да, конечно, это нам очень поможет. Еще я хотел бы разгрузить клинику, передать всех пациентов районным больницам. Мы не справляемся. Спасибо, Анатолий Евгеньевич.
Он опустил трубку в кулаке.
– Завтра прибудет бригада врачей из области. Нам в помощь. Шесть человек.
– Вот это хорошо, - сказал майор.
– Облздрав разрешил передать нам своих больных в район. Мы будем заниматься только отравлениями.
– Калмыков встал.
– К пяти вечера мне нужно подготовить докладную: изложение событий и принятые меры.
Майор тоже встал, одернул китель.
– Что ж, Юрий Алексеевич, в принципе мы договорились - будем работать. Инфомируйте нас, как и что.
– Обязательно.
Когда майор вышел, Геннадий резко придвинул стул.
– Дождался? Бригада из области!