Право на смерть
Шрифт:
Теперь всякий был убежден, что человеку нужен робот. Или роботу нужен человек? Ронин, когда думал о первопричинах, как всегда терял нить, упускал что-то главное. Казалось, что ещё чуть-чуть, и он схватит суть, но она постоянно ускользала.
Он протянул руку и легким движением активировал застывшую машину. Робот слегка вздрогнул и открыл глаза. Стандартный помощник выглядел не очень презентабельно: человекоподобный робот в корпусе из белого пластика. Он умел передавать эмоции мимикой лица и иногда движениями тела. Для этих целей лицо было сделано из специального сверхгибкого полимера. Андроид правдоподобно открывал рот в такт произносимым словам, улыбался, показывая
Глаза были большими, округлыми и концентрическими. За тонкими гибкими веками, лишенными ресниц, прятались стеклянные ярко-синие линзы, состоящие из нескольких вписанных друг в друга кругов. Ронин знал, что каждый ободочек на линзе – это определённые возможности данной модели. Так, например, у этого робота было инфракрасное и рентгеновское зрение, а также очень хороший зум. Андроид сделал несколько микродвижений головой и телом и посмотрел своими странными глазами на Ронина. Вполне человеческий голос произнёс:
– Добрый вечер, Ронин! Данные сети свидетельствуют о том, что моё последнее подключение к ней было 6 месяцев и 4 дня назад.
– Да, всё верно, – подтвердил Ронин, разглядывая робота.
– Что-то пошло не так. Ты разозлился. Хочешь поговорить об этом?
– А если не хочу? Что ты будешь делать? У тебя есть протокол на этот случай?
– Конечно. Возможны несколько вариантов…
– Несколько вариантов… – передразнил машину Ронин. – Иди к черту, говнюк железный!
– Ты снова злишься, я понимаю. Нам следует это обсудить…
– Понимаешь?! Ты понимаешь?! Что ты можешь понять?! – Ронин ткнул робота в пластиковый корпус груди. Тот не шелохнулся. – Ты ничего не можешь понять! Почему? Скажи мне, почему ты не можешь понять?! А?!
– Потому что я машина, – спокойно ответил андроид, – ты это говорил много раз.
– Вот именно! Ма-ши-на! Поэтому не надо произносить такие высокопарные слова как «понимаю»!
– Хорошо, принято.
– Ты мне уже много раз обещал это. Не говорить, что понимаешь. И всё равно талдычишь своё! Ты что, тупой?! На какую кнопку нажать, чтобы сохранить настройки, а? Или надо загрузить обновление? Как там у тебя всё работает?! —мужчина махнул рукой. – Неважно! Ну тебя! Не хочу, чтобы ты тут маячил хотя бы до завтра!
Ронин сделал ещё одно легкое касание, и глаза «чертовой железяки» закрылись. Так-то лучше! Ещё немного спокойствия и уединения до завтрашнего утра.
Захотелось зарыться в одеяло, уснуть и никогда больше не проснуться. Он целый час просидел в ванне, периодически доливая в неё горячей воды. Ванная комната – это ещё одна вещь из его высокотехнологичной квартиры на 18-м кольце, по которой Ронин иногда скучал. Сама ванна была большой, невероятно удобной, меняла форму в зависимости от положения тела и сама поддерживала нужную температуру и микроклимат в помещении. Иногда Ронин специально приезжал туда, чтобы насладиться этим благом цивилизации. Но сегодня он был слишком уставшим и подавленным, чтобы куда-то ещё перемещаться.
Приходилось довольствоваться малым и всё делать вручную: регулировать температуру воды, взбивать пену, добавлять нужные ароматы для хорошего сна и, конечно же, мыть ванну после. Что-что, а мытьё Ронин бы с удовольствием отдал на откуп роботам. Терпеть не мог ничего мыть. Но пока приходилось мириться с неудобствами. Может, надо прекратить упрямиться и оборудовать здесь всё как следует? Или вообще вернуться в квартиру? От таких мыслей снова захотелось спрятаться, и Ронин нырнул под воду.
Вопреки ожиданиям спалось ему хорошо. Мужчина проснулся до будильника. На часах было около 7, а за окном уже гасли огни квартала развлечений. Он прошлепал босыми ногами в ванную. Из зеркала на него смотрела заспанная небритая физиономия. Он покрутил головой вблизи зеркала. Нет, новых седых волосков не обнаружено. Впрочем, волосы и борода у него русые, так что обычно эту незначительную седину вообще никто не замечает. Вот лысина – другое дело. Люди постоянно ему указывали на неё, недоумевая, почему он не исправит эту досадную неприятность. Современная косметология прекрасно справлялась с подобной проблемой. Вот только Ронин никогда не считал её проблемой и не пытался объяснить другим свою точку зрения. Это общество возвело молодость и красоту в культ, стоило ли что-то им доказывать?
Может, всё-таки побриться? Ронин махнул рукой. Зачем? Оделся в свой обычный серый костюм и пошёл варить кофе. Потом вспомнил, что оставил чашку вчера на столе в кабинете и прошёл туда.
Всё осталось на своих местах: слева – банка печенья, справа – кружка с недопитым кофе, посередине – пластиковый ящик, а перед ним – те самые туфли. Ронин сел в кресло и погладил атласный носок. Интересно, кому они предназначались? Успел ли их кто-то купить? Или они попали к Ронину прямо с магазинной полки? Кто и зачем шлёт ему эти предметы? Или дело вовсе не в Ронине, а в старой программе Уни, которую забыли отключить?
Обратные адреса всякий раз были разные и ни о чём не говорили Ронину. Отправитель всегда неизвестен. Система говорила, что пункты, из которых отправлялись посылки, – это автономные роботизированные станции сортировки товаров. Через них проходили почти все грузы в Универсуме.
Это были огромные крытые конвейеры, расположенные с разных сторон на окраинах Виктории или любого другого города. Всё, что могло потребоваться населению, сначала доставлялось грузовозами сюда, а уже после распределялось внутри города. Обслуживались эти огромные станции небольшим количеством людей, которые являлись лишь смотрителями. Они вмешивались только тогда, когда система давала сбой. А это случалось довольно редко. Последний раз сбой на одной из станций Виктории случился 4 года назад. В систему вентиляции попала птица, энергоблок перегрелся, но его вовремя отключили и перезапустили. Часть города могла взлететь на воздух, но об этом так никто не узнал. Ронин был в курсе лишь потому, что в попытках найти отправителя познакомился с одним из смотрителей сортировочного пункта.
Его звали Иван Корба, и он работал как раз на том аварийном блоке. Сортировщик оказался веселым разговорчивым по-настоящему молодым (а не из-за процедуры) парнем с веснушками на лице и копной непослушных рыжеватых волос. Они начали общаться, сначала сообщениями, потом по видеосвязи, затем стали время от времени встречаться в баре. Иван поведал Ронину немало разных историй. Большинство из них характеризовало рассказчика как феноменального везунчика. Ронин усмехнулся, вспоминая те рассказы. Надо бы позвонить Ивану.
Ульрих отставил туфли в сторону и взялся за ящик, чтобы убрать его со стола. Внутри что-то брякнуло. Ронин заглянул внутрь и извлёк маленький прямоугольный предмет. Его металлический бок заговорщически подмигнул в слабом утреннем свете окна. Ронин покрутил предмет в руках, стараясь понять, интуитивно ощутить его предназначение. Многие предметы из посылок будоражили его, возбуждали странное чувство, будто он знал, для чего они нужны, но забыл. Вот и сейчас он весь напрягся, чтобы вспомнить, но, как всегда, ничего не получилось.