Право на власть
Шрифт:
– Вятские, чьи же еще. Только они норовят беспошлинно проскочить в Новгород.
– А волок на Свири? Мимо никак не пройти, что зимой, что летом.
– Договорные земли начинаются от Вознесенского монастыря. Разбойникам только Онегу проскочить, а дальше их никто не тронет.
Норманн невольно усмехнулся – тут большой вопрос, кто занимается разбоем. По большому счету вятские торговцы в своем праве обойти стороной Вянгинскую пристань. Там собирают дань и гарантируют безопасное плавание вдоль южного берега озера, где стоят два сторожевых погоста – Мегорский и Оштинский. Вознесенский
– Что по этому поводу говорят новгородские купцы? – Норманн кивнул в сторону пришедших на ночлег караванов.
– Хвалят, за бесермян и вотяков никто не заступится.
– Кстати, когда это ты успел организовать здесь постоялый двор?
– Само собой получилось, от твоего дома как раз дневной переход. А от меня до Ивинского еще день. Удобно купцам.
– Что-то я не припомню постоялого двора у Медвежьего замка.
– Кто ж у княжьего терема постоялый двор поставит! Он в устье Закаменки, три километра на север.
Ай да вепсы, ай да молодцы! Как они ловко развернулись! Норманн даже не подозревал, что заложил замок на оживленном торговом тракте.
– Неужели вятичи так серьезно достают купцов на Итиле?
– Не, бесермяне не обижают наших купцов.
– Опасаются отпора корабельных дружин?
– Да нет! Считай, каждый год вместе в Варяжское море ходим. Опознают в ком разбойника, пощады не будет.
– Так почему вятичей не любят?
– Говорю тебе, за разбой!
– Я не понимаю, где они нападают?
– Как где? Ты вычегодские земли знаешь? Ну, где княжит Юрий Борисович Сысольский.
– Без понятия, никогда о нем не слышал и не представляю, где это находится.
– Вотяки нас туда не пускают, приходится в обход идти по реке Печоре.
– Ничего себе! – не удержался от восклицания Норманн. – Это Крайний Север!
– То-то и оно! И князь Михаил на пермских землях что ни год отбивается то от вотяков, то от зырян. Бывает, бесермяне с черемисами набегут.
– Пермские земли? Ты не путаешь? Там много железа и каменного угля.
– Про железо и уголь ничего не знаю, а пушнина и соль ворованные.
– Откуда такая уверенность?
– На вятских землях соболь и песец отродясь не бегали, зато выдры много. А соль в короба ссыпают только в сольвычегодских солеварнях.
Интересные новости! Новгородские купцы полным ходом осваивают Европейский Север. Надо будет снова заглянуть в компьютер Максима. Каменный уголь даст высокую температуру, что намного облегчит выплавку стали. К тому же Пермский край богат рудой, можно уболтать кого-либо там обосноваться, железо нынче ох как в цене.
Утро встретило снегом с дождем и неприятным порывистым ветром. Норманн сразу забрался в спальный мешок и до вечера не высовывал носа. Судя по окликам ездовых, сани часто обгоняли попутчиков, налегке лошади резво бегут. Было немного грустно, он вчера простился с валькириями. Флейен и Бригген вместе с сородичами отправлялись на Ладогу, решив уйти на
Скучно. У Норманна нет интересов в меховом бизнесе, всего лишь случайная добыча, пусть и очень большая. В Персии пушнина ценится высоко, даже не на вес золота, намного выше. Там мехами украшают парадные одежды, как в России золотым шитьем. Здесь нет золота, там нет соболей.
– Княже! – Нил осторожно приоткрыл клапан спального мешка. – Тебя князь Устюжский к себе в кибитку приглашает!
Только сейчас Норманн обратил внимание, что сани стоят, а его воины с кем-то оживленно разговаривают. Вылезать из теплого гнездышка совсем не хотелось, с неба по-прежнему сыпался мерзкий снегодождь, а злые порывы ветра выплескивали на обочину лужицы талого снега. Неохота, но надо, не сидеть же всю жизнь бирюком в своей берлоге. Не лишнее дело познакомиться с дальним соседом, да еще земляком, если брать истинное место рождения Руслана Артуровича Нормашова. Князь Устюжский, интересно, он никогда не слышал о существовании этого княжества!
Норманн выбрался из спального мешка, Нил заботливо набросил ему на плечи шубу из белого песца. «И когда они успели сшить шубу?» – отстраненно подумал Норманн, направляясь к кибитке, рядом с которой стоял высокий широкоплечий мужчина.
– Рад тебя встретить, князь Андрей! Меня зовут Федор, правлю на Устюжских землях.
– А по батюшке как? Ты старше меня, как-то неловко называть только по имени.
– Брось! Я чту воинскую отвагу да умение, родовитостью кичатся те, кто за печкой сидит.
– Кони у тебя хороши!
Норманн повернулся к попарно запряженной четверке, чтобы скрыть свою досаду. Говоря о старшинстве, он подразумевал возраст, а в ответ получил оплеуху с прямым указанием на безродность.
– Люди твоих рысаков хвалят, что привез из Любека, а ты едешь в простых санях.
– Породистого скакуна легко загубить по весенней погоде.
Новый упрек разозлил Норманна.
– Я еду вече послушать.
– Разве Устюг под Новгородом?
– Ты совсем не знаешь Русь? Я сам по себе, но решение «золотых поясов» может и по мне больно ударить.
– Это вряд ли, серебро и соль всегда под большим спросом. Дураки на вече не сидят.
– Э, друг, да ты, я смотрю, совсем ничего не знаешь! Сам-то куда путь держишь?
– Дела в Новгород позвали, – уклончиво ответил Норманн.
– Кстати твои дела, очень кстати. Решения на вече и тебя коснутся.
– Меня? А я здесь с какого бока?
– Надеешься на большую печать Ганзы? Для Михаила Андреевича это выход, а для меня полвыхода. Соль некому продать.
– Давай по порядку, кто такой Михаил Андреевич?