Право на власть
Шрифт:
– Ганзамистр Конрад фон Аттендорн плачет вместе со всем своим ганзатагом! – прокомментировал Норманн.
Затем бесцеремонно принялся выкладывать деньги на стол, сортируя по странам и номиналу.
– Сколько здесь? – осторожно спросил Хинрих Пап.
– Много, очень много. Больше, чем Ганза отсыпала мне за морскую карту.
Драхмы стопочкой сюда, дирхамы рядышком, кьяты потребуют места, что-то их очень много, а вот пайсы с фашистским крестом.
– Вас удовлетворит предложенная нами цена? – вежливо спросил Джу-Сянь.
– Вполне, если желаете, могу еще нарисовать.
Новое восклицание вызвало среди китайцев волнение, а Норманн по-прежнему безмятежно складывал в стопочки золотые монетки. Он быстро догадался о причине невероятной
Договор о совместном путешествии до Ланьчжоу составлялся очень тщательно, но сначала произошло забавное представление. Китайцы принесли зеркало и по очереди смотрели в нем отражение сначала Норманна, затем Хинриха Папа, а в заключение через зеркало осмотрели карту.
– Чего это они мудрят? – полюбопытствовал Норманн у нотариуса.
– Это стандартная процедура. По их верованию, зеркало отражает истинную сущность всего живого и неживого.
– Хотят убедиться, что я не демон? – хихикнул Норманн.
– Зря смеетесь, я был свидетелем, как однажды зеркало показало на человеке странное клеймо.
– Отправили снимать макияж?
– Нет, сразу убили.
Простота нравов сбила навеянное золотыми монетами хорошее настроение. Обычное вторичное отражение послужило причиной гибели ни в чем не повинного человека. Дальнейшие действия Норманн воспринимал с некоторой опаской. Но нет, осмотр через зеркало удовлетворил китайцев. Уважаемый торговец Ганзейского союза господин Norman von Russ, с одной стороны, и уважаемый купец Поднебесной империи из торговой корпорации Гань, с другой стороны, подписали соглашение о сопровождении монахов Хинриха Папа, Йохана Зиглара и Осеандра Херхена до крепости Ланьчжоу. Касательно господ из Тевтонского ордена была сделана особая оговорка: им разрешается следовать рядом с караваном с обязанностью охранять багаж вышеуказанных монахов.
– Что значит «следовать рядом с караваном»? – Норманн заподозрил подвох.
– Мы их не прогоним, – безразлично ответил китаец.
– Ваш караван пойдет на верблюдах?
– А как же иначе? Не пешком же нам идти!
Вот вам и ответ на скрытую уловку: караван мирно потопал, а цена верблюда вмиг подскочила стократно.
– Ты купишь для них верблюдов? – спросил Хинрих Пап.
– Куплю, и еду куплю, и погонщиков найму, и за оставшиеся два дня ездить на этих двугорбых злюках научу!
– Ты чего раскипятился?
– Я спокоен как египетский сфинкс, скуки ради мне еще с карты десяток копий сделать, и можно отправляться загорать.
– Что еще за сфинкс?
– На обратном пути попроси китайцев немного подвернуть на юг. Там и сфинкса увидишь, и с Буддой познакомишься.
– С тобой все в порядке? Не заболел? – взволнованно спросил учитель.
– Да ладно! Забыли! Занесла меня нелегкая в неизвестные края! На кой ляд мне это надо?
– Что за сфинксы в Египте? Выкупленные из плена франки о них упоминали, но без конкретики.
– Туловище льва, голова человека, бывают с крыльями. Но самое главное, они все каменные.
– Ты говоришь серьезно? Сам видел?
– Да кто в Египет не был? Попробуй найти того, кто долину Гиза не видел! – И осекся. Занесло его не в ту степь.
– Ты никогда мне не рассказывал о Египте.
– Да я там был всего ничего, две недели у моря, – заюлил Норманн.
– Расскажешь?
– Когда? У меня для этого нет времени. Лучше на обратной дороге загляните в те края. Кстати, там много христиан.
– Про христианские земли в Египте я знаю, но они
В этот момент Эссуп протянул на подпись листочки рисовой бумаги, каждому по три экземпляра – на китайском, по-латыни и на греческом. Норманн расписался, капнул на бантик алого сургуча и прижал печать. Удивил-таки китайца, тот с нескрываемым любопытством следил за неведомым способом ставить практически вечную печать.
Оставив в городской церкви золото вместе с Хинрихом Папом, Норманн отправился на рынок. Если с запасами еды проблем нет, то верблюдов с собой не привезли. Прошел по кругу раз, другой… Бесполезно. Никто ничего не знает или не понимает. Вернулся ближе к воротам, где сидели европейцы. Никакого результата, пожимают плечами и указывают куда-то вдаль. Базарные мытарства дали только одну пользу – нашел продавца охотничьих стрел, где вместо металлического наконечника насажен керамический шарик. Удобная штука бить уток-гусей и всяких куропаток. Там же увидел стрелы со свинцовыми шариками, это для охоты на рабов, другого варианта просто не может быть. От отчаяния решился идти в монгольский загон. А что прикажете делать? Без верблюдов и погонщиков бессмысленно отправляться в путешествие протяженностью в три тысячи километров.
Для начала решил обойти периметр примитивного ограждения, в душе теплилась надежда, что скотина может пастись с противоположной от постоялых дворов стороны. Однако вскоре пришлось остановиться: увиденная картина исключала дальнейший обход монгольского поселения. Монголы проходили через разрывы между ограждающими корзинами, спокойно присаживались и справляли свои естественные надобности. Однако шокировало не это и даже не обширная загаженная площадь – он был в ступоре от соседства мужчин и женщин, которые мило беседовали между потугами гладких мышц. Попятившись назад, Норманн решился войти через центральный вход. Никакого намека на ворота. Шаг вперед, и он оказался среди примитивных строений по типу шалашей. Никакого войлока, юрты покрыты лохматыми лошадиными шкурами, а воздух переполнен жутким вонизмом. Через несколько шагов заметил скопление людей, которые собрались недалеко от центрального шатра. Еще один рынок? Может быть. В любом случае никто на него не набросится, вход не запрещен, в противном случае его тормознули бы у первой же юрты.
Нет, это оказался не рынок, люди собрались на какое-то местное соревнование. В центре на утоптанной до блеска глине кружились упитанные здоровяки, пытаясь изобразить нечто похожее на вольную борьбу. Ну да, французы привезли эти состязания в Европу, которые впоследствии получили название «французская борьба». Публика активно болела, сопереживая тем или иным борцам. Норманн решил дождаться окончания схваток. Вот вручат чемпиону череп проигравшего с ведром кумыса, после этого и стоит переговорить с воодушевленными болельщиками. Глядишь, на радостях сбросят цену. Примерно с полчаса кандидаты в победители пыхтели, потели и пытались завалить на спину своих противников. Наконец последний борец поднял вверх руки и что-то проорал. Публика ответила радостным воем. Неожиданно толпа дружно навалилась на Норманна и в несколько секунд вытолкнула в круг. Ни хрена себе приветик! Это же борьба! Здесь совершенно иная техника на принципах захватов и удержаний. Нет, господа хорошие, это ваша свадьба, мне здесь нечего делать. Однако уйти не удалось, круг зрителей плотно сомкнулся, а победитель грубо схватил за рубаху и одним рывком оторвал ворот. Вот гад! Норманн вышел в центр, развел локти в стороны, а ладони прижал к груди. Чемпион местных чумов, яранг и вигвамов немного покружился, затем ухмыльнулся и обхватил Норманна за пояс. Ответное действие оказалось стремительным и практически никому не заметным. Со стороны показалось, что ладони как бы легли на плечи чемпиона и слегка его оттолкнули. На самом деле был нанесен смертельный удар большими пальцами в горло, затем Норманн действительно немного оттолкнул противника и уже падающего резко прижал к груди, выбивая из легких последний воздух.