Право на вседозволенность
Шрифт:
Она распахнула дверь и увидела перед входом незнакомую девушку лет восемнадцати-девятнадцати. На ней был темно-розовый костюм, удивительно гармонировавший с ее длинными русыми локонами, а в руках она держала большой серый чемодан. Незнакомка приветливо улыбнулась ей и поставила вещи возле входа.
– Здравствуй! Я Виктория Блэр, - жизнерадостно представилась она.
– Меня сегодня перевели сюда из вейденского университета и сказали, что я буду жить с тобой. Ты позволишь мне пройти?
Юлиана так опешила, что даже не сразу смогла посторониться.
Ее молчание и заминка смутили Викторию. Казалось, что ей здесь не рады, и она расстроенно вспомнила свою трехместную комнатку в вейденском общежитии и оставшихся там подружек, с которыми она прекрасно ладила. Она втащила чемодан в комнату и оглядела дорогую, но без излишеств обстановку, совсем не похожую на ту, к которой она привыкла за время учебы.
– У вас тут все живут в таких королевских условиях?
– удивилась она.
– Нет, только я, - покраснела хозяйка домика.
– А почему?
Вместо ответа Юлиана извиняющеся посмотрела на свой висевший у входа на плечиках мундир.
Виктория растерялась. По одежде и слишком роскошным для студентки условиям проживания она поняла, что ее поселили с ученицей Карминского. Уж о чем, о чем, а об этой живой достопримечательности академии даже она была наслышана, и жить бок о бок с будущей инкаторшей совсем не хотела.
На ее душе заскреблись кошки, и она подумала, насколько же непредсказуема жизнь. Еще вчера утром она была одной из лучших студенток Вейдена и наслаждалась своимпребыванием в нем, а вечером отец сообщил, что нашел ей бюджетное место в Эстевийском госуниверситете и велел срочно собирать вещи.
Ее робкие просьбы позволить ей окончить второй курс на прежнем месте не были им услышаны, поэтому в полвосьмого утра ей пришлось распрощаться со своими горячо любимыми сокурсницами и учителями и отправиться сюда.
– Наверное, охранник что-то напутал, показывая водителю дорогу, - пробормотала Виктория.
– Сейчас схожу к коменданту общежития и попрошу это исправить.
Юлиану охватила паника. Даже если появление Виктории в ее доме и было случайностью, она не хотела, чтобы та переселялась в другое место.
– Пожалуйста, не уходи!
– взмолилась она.
– Комендантша все равно уже уехала и вернется только в понедельник утром. Останься здесь! Места в доме более, чем достаточно для двоих, и я не буду тебе сильно мешать!
В голосе юной герцогини было столько отчаянья, что Блэр поставила только что поднятый чемодан обратно на пол.
– Это я буду тебя стеснять, а не ты меня, - возразила она, думая о том, что хозяйка домика права и, по крайней мере до понедельника, другого жилья у нее не будет.
– Не будешь!
– покачала головой готовая расплакаться от радости Юлиана.
– Честно
Виктория еще раз осмотрелась. Кровать в комнате была одна, но помимо нее был еще большой раскладной диван, на котором можно было очень даже комфортно выспаться. Если только ей здесь заснется. Но ничего, пару дней можно перетерпеть.
– Куда можно поставить чемодан?
– скованно спросила она.
Юлиана тоже завертела головой.
– Сейчас придумаем!
Минут двадцать девушки провели в хлопотах, обустраивая Викторию на новом месте. Когда ее вещи были разложены по шкафам и тумбочкам, они пошли на кухню пить чай. Хозяйка расстаралась, в итоге стол ломился от всевозможного печенья и конфет, а в воздухе витал бодрящий аромат нарезанного кружочками лимона.
Постепенно взаимная неловкость соседок растворилась, и Блэр стала получать удовольствие от общения с герцогиней, которая оказалась совсем не такой, как про нее говорили. Они проболтали полночи, обсуждая все подряд, начиная от учебы и кончая бродячими собаками. Когда тема коснулась кошек, Виктория тут же спрыгнула с дивана и подсела на кровать к уже подружке, показывая ей на мобильнике фотографии своего любимого темно-рыжего питомца.
В субботу утром Юлиана проснулась гораздо позже обычного с восхитительнейшим ощущением праздника на душе, который так и остался с ней на все выходные. Впервые за полтора года она позволила себе забыть о несделанных уроках и провела оба дня, наслаждаясь обществом своей общительной соседки.
В понедельник после занятий к ним зашла комендантша общежития. Она извинилась перед Юлианой за доставленные ей временные неудобства и предложила Виктории перебраться в общежитие. Но девушки дружно запротестовали против переезда, и та ушла, оставив герцогине самой решать, как долго будет жить у нее ее самое дорогое сокровище.
С этого дня Юлиана стала чувствовать себя дома спокойно и уверенно, как приплывший в гавань корабль, хотя раньше она тот же самый дом воспринимала как место своего пятилетнего заточения. Эти благие перемены не замедлили сказаться на ее внешности и поведении: она расцвела, посвежела, стала часто, порой даже без причины улыбаться, и даже учеба стала даваться ей легче.
Их с Викторией взгляды на жизнь сходились почти во всем, они подходили друг другу просто идеально, и за всю следующую неделю у них не появилось ни одного повода хоть в чем-то упрекнуть друг друга.
В воскресенье Тори предложила Юлиане пойти вместе погулять в парке. Та с радостью согласилась, хотя раньше старалась бывать на улице не дольше, чем требовалось для перехода из одного здания в другое. Только так можно было избежать косых взглядов и обсуждений за своей спиной. Но с появлением подруги такие вещи перестали иметь для нее значение, и это приводило герцогиню в восторг. Она даже позволила себе снять ставшую ей уже привычной форму, чтобы быть похожей на боготворимую ею Викторию хотя бы в одежде.