Право на вседозволенность
Шрифт:
Надев нежно-зеленое атласное платье, она подошла к зеркалу, блаженствуя от прикосновения к коже гладкой прохладной материи, а не жесткого сукна.
– Ух ты!
– раздался восхищенный голос ее соседки, давно и так и сяк вертевшейся у него. На ней было лимонное, украшенное белыми вставками платье, и Тори старалась рассмотреть себя в нем во всех ракурсах. – Как это ты посмела снять свой мундир, признавайся? Или у тебя сегодня урок маскировки, и ты решила слиться с парковой зеленью?
– Хоть какая-то гарантия, что меня никто не заметит, - отшутилась Юлиана, отмечая про себя, насколько
– До чего же ты совершенна!
– зачарованно проговорила Делайн, даже не пытаясь скрыть своего преклонения перед подругой.
– Прямо хочется создать твой фан-клуб и обклеить всю комнату плакатами с твоим изображением! Ты самое красивое создание из всех, кого я видела! Просто идеал женской красоты!
– Ты серьезно?
– растерянно улыбнулась Блэр.
– А можно спросить, ты себя когда-нибудь в зеркале видела?
– И сейчас вижу, - ответила ее собеседница, озабоченно вглядываясь в свое отражение.
– А что? Что-то не так?
– Вот в том-то вся твоя беда! Ты используешь зеркало только для того, чтобы уложить волосы или убедится в том, что одежда в порядке. А на себя как на женщину ты хоть раз смотрела?
– Вроде да… - смутилась Юлиана.
– И какой же ты себя там видела?
– не отставала от нее подруга.
– Не знаю! Обычной. Не такой, как ты… Я не слишком люблю зеркала: они всякий раз напоминают мне о моих бесчисленных недостатках!
– Воображаемых, между прочим!
– строго сказала Виктория.
– Они не воображаемые! – расстроено ответила герцогиня. – Посмотри на себя и на меня! Я уродина по сравнению с тобой!
– Ты?! Ты?
Тори, не выдержав, громко расхохоталась и бухнулась на ее кровать. Юлиана терпеливо ждала, когда она успокоится.
– Ты не уродина! – отсмеявшись, сказала Блэр.
– Ты просто безумно закомплексованная дурочка, не осознающая всей уникальности своей внешности!
– Ты издеваешься надо мной, или и правда считаешь, что я не безнадежна?
Прозвучавшая в голосе Юлианы робкая, густо смешанная с озабоченностью надежда, снова рассмешила ее подругу.
– Да ты просто ходячее учебное пособие для меня! – прыснула она.
– Теперь я понимаю, почему меня к тебе подселили: чтобы я подняла твою самооценку! Пойми, глупая, сравнивать меня и тебя – это все равно, что сравнивать баобаб с осиной! У меня красота простушки-крестьянки, а ты - олицетворение женственности и элегантности. Мне не дано и сотой доли твоего пленительного изящества, твоей аристократической недосягаемости. Да я бы все на свете отдала, чтобы быть хоть немного похожей на тебя!
Она внимательно всмотрелась в смятенное личико Юлианы и поняла, что та не верит ни единому ее слову.
– А вот тебе нужна помощь квалифицированного психолога, чтобы избавиться от неизвестно кем привитых комплексов, - заключила она.
– И так как я на него учусь, то можешь считать, что тебе крупно повезло. Через пару месяцев ты будешь полностью уверена в своей абсолютной неотразимости и безграничном очаровании! Не бойся, дорого за свои уроки я не возьму.
– Если ты поможешь мне хоть на процент полюбить себя, я буду до конца учебы делать за тебя все твои домашние задания!
– торжественно поклялась Делайн.
Она подошла вплотную к зеркалу, намереваясь рассмотреть что такого уникального увидела в ней Тори, но ей в глаза бросились лишь собственные, едва доходившие до скул темные волосы, разительно отличающиеся от волос ее кумира.
– Они ужасны!
– проныла она.
– Я похожа на ворону!
– Средоточие комплексов! – зевнув, поставила диагноз Тори.
Юлиана отошла от нервировавшего ее зеркала и села на застеленную сиреневым льняным покрывалом кровать.
– Хорошо, допустим у меня действительно комплексы, и я правда так красива, как ты говоришь. Тогда почему на меня никто не смотрит? У всех моих сокурсниц есть, или хотя бы были парни, а у меня - никогда!
Виктория перестала копаться в своей шкатулке с украшениями.
– А вот в этом нет ничего удивительного, - невозмутимо ответила она. – Этому есть несколько простых объяснений. Во-первых – сама себя не полюбишь – никто тебя не полюбит! Во-вторых – тебя попросту боятся. Я сама была в шоке, когда узнала, что буду жить с будущим инкатором. Хотела бежать валяться в ногах у комендантши, умоляя ее подыскать мне другое жилище, несмотря на то, что твои апартаменты здесь самые шикарные. А чего стоил твой первый взгляд, когда я сообщила тебе, что нас решили поселить вместе! Ты обдала меня таким ледяным высокомерием, что мне тут же захотелось сбежать из твоего зимнего царства!
– Серьезно? – изумилась Юлиана.
Подруга защелкнула на руке браслет и кивнула.
– Тогда ты – никудышний психолог, раз не можешь отличить высокомерия от немого восторга! – фыркнула герцогиня.
– Это я потом научилась различать твои эмоции, а сперва мне было с тобой очень не по себе!
– Виктория отложила в сторону коробку с бижутерией и посерьезнела. – Может, я сейчас стану говорить странные вещи, но я так чувствую, поэтому не смейся. От тебя идет какая-то особая аура, очень мощная, - тщательно подбирая слова, медленно проговорила она. – Чем дольше я общаюсь с тобой, тем мне комфортней в твоем присутствии. Это даже не комфорт, а какая-то эйфория, что ли... Но когда ты не испытываешь к человеку симпатии, твой взгляд пронизывает до костей, как холодный порыв ветра. Для инкатора, конечно, самое то, но любой здравомыслящий человек предпочтет держаться от тебя подальше. Ведь он не знает, что все это только маска ранимой одиночки!
– Неужели со стороны я настолько жалкое существо?
– ужаснулась Юлиана.
– Со стороны ты кажешься одиноким волком, который слишком хорош для того, чтобы жить в стае, – успокоила ее Тори.
– С одной стороны это круто, а с другой сильно отпугивает парней - ведь им нужны слабые беззащитные девочки, рядом с которыми они могут почувствовать себя могучими благородными рыцарями! А кем они могут чувствовать себя рядом с тобой - лучшей ученицей академии, да к тому же без пяти минут инкатором? Ущербными слабаками и неудачниками! Ну, сама подумай, кому это может понравиться?