Право на выбор
Шрифт:
Райяна едва не разрыдалась, но волчье тело не слишком хорошо годилось для этого, хотя завыть ей хотелось отчаянно.
— Год, — сказала она. — Прошел год.
— Как долго… Наш сын…
— У него все хорошо. Он ищет вас, он вас обязательно найдет.
Фер и Тьер отлично слышали, сколько боли в голосе волчицы, поэтому ничем не возразили, хотя в первый момент от них и донеслась волна изумления.
Для князя и княгини время остановилось, оно текло мимо них, зачем-то запертых здесь и одурманенных. Узнать, что прошло уже десять лет и все, даже Ярон, давно уверены в их смерти,
ГЛАВА 17. Миражи и реальность
— Ты уверен, что Тьер подойдет и его кровь заменит княжескую?
— Дело ведь не в княжеском достоинстве, — вкрадчиво ответил княгине Отступник, склоняясь над ее плечом.
Леяна восседала на кресле в своих покоях, словно императрица всей Лоаниры — на троне. Отступник кружил рядом — как стервятник над падалью. Кем она для него, собственно, и являлась. Скоро Леяна перестанет быть нужной, и тогда он с наслаждением уничтожит ее. Изобретение различных способов унижения и убийства княгини было одним из его любимых развлечений.
— Дело в силе, — закончил он холодно и распрямился. — Для того, чтобы подчиняющие амулеты держали в повиновении мраков, необходима кровь тех, кто может справиться с их ядом, у кого достаточно и магической силы, и силы духа, и воли. Росомахи сами по себе очень сильные оборотни со стальной волей, а Тьер — сильнейший из них. Все должно получиться. Но на всякий случай доза яда мрака должна быть минимальной. Потом можно ее увеличить. Если все пройдет так, как я рассчитываю, его кровь отлично заменит кровь Рамиена и Дарины. Но пока… пока я все же не советую их убивать. Если Тьер не станет бороться и поддастся действию яда, все сорвется. И придется искать кого-то другого. Кстати, эта новая волчица — довольно перспективная. Так что ее тоже пока не стоит трогать. Мы можем попробовать с Тьером, а если вдруг не получится, — с ней. Она-то уж наверняка будет бороться.
— Сколько еще амулетов для подчинения мраков нам нужно? — недовольным тоном спросила Леяна. — Мне кажется, уже пора переходить к активным действиям. Мы слишком долго готовимся.
Отступник поморщился, радуясь, что княгиня не видит его лица.
— Мы хорошо готовимся, — он сделал ударение на слове "хорошо". — А это всегда требует времени, труда и предусмотрительности.
— Скажи, Рамиен и Дарина точно слишком слабы, чтобы переродиться в мраков? Мне хотелось бы… — Леяна мечтательно посмотрела в окно. — Чтобы они растерзали Ярона.
Отступник закатил глаза, но, разумеется, княгиня этого не увидела.
— Будет нелегко вернуть им силы. Вряд ли они восстановятся в достаточной степени, оставаясь в подземелье. И я не думаю, что разумно устраивать их на поверхности, чтобы они могли окрепнуть. Это рискованно.
Леяна раздраженно дернула плечом.
— Чем мы рискуем? Как бы ты не тянул, все равно — победа на пороге.
— Пока на пороге схватка, — заметил Отступник, думая, что Леяна права: победа на пороге. Его победа.
Ярт, старший сын прежнего князя Светании, уродился очень сильным оборотнем, и все детство он рос как наследник, но когда ему исполнилось
Он пытался это принять, пытался смириться, пытался не замечать зависти одних, которым и не снилась такая сила, как у него, и злорадства других, довольных тем, что вчерашний наследник лишился своего положения и никогда не станет князем. Но, видимо, пытался он плохо, а может быть, душа его была с червоточиной и прежде.
Ему всегда нравилось утверждать свое превосходство, добиваться, чтобы перед ним склонялись, ему уступали, им восхищались. Разочарование было сокрушительным. Он не мог найти себе места — места в мире, который внезапно лишил его того, что он считал давно своим. И почему? По какому праву? Ему отказывают в праве бороться за княжеский престол потому, что он сильнее других. Это же… нелепо. И глупо.
Спустя годы Ярт пожелал получить посвящение шамана. На этот раз его не обескуражили отказы. Он уже не ждал, что его примут с распростертыми объятиями, что мир даст ему то, что его по праву, без борьбы. На самом деле Ярт не хотел быть шаманом, но он жаждал знаний, знаний, дающих власть. Однако в то время он даже сам себе в этом не признавался. Думал, что это будет подходящее место для него. Место в мире, который отверг его из зависти — потому что он сильнее других.
Он обращался к одной шаманке, другой, третьей — все отказывали. Тогда Ярт снова вернулся к Тайре — одной из сильнейших шаманок. Она была первой, к кому он пришел, и она стала последней, когда он обратился к ней во второй раз.
В первый раз Тайра очень странно смотрела на него, когда Ярт попросил посвящения. И бормотала что-то неразборчивое. Долго смотрела — то на него, то куда-то вдаль — мимо него. Остальные отказывали сразу. И он вернулся к Тайре. Просил ее, умолял не отказывать. Давал какие-то клятвы, которые для него ничего не значили.
Она не могла этого не видеть, не могла не понимать, но снова в ней было что-то еще, помимо отторжения и отказа. Она вновь смотрела вдаль, думала о чем-то, хмурясь и шевеля губами, будто говоря с кем-то третьим, кого Ярт не видел.
— Зло будет, если посвятить тебя, — наконец вымолвила она. — И если отказать тебе — будет зло. Иное… Потом… Много позже. Как быть… как быть… — она качала головой, то опуская ее, то поднимая и всматриваясь в небо, будто хотела прочитать ответы в плывущих волнах облаков.
Тайра повернулась и ушла, не пригласив его внутрь своего жилища. Ярт знал, что это значит — она не отказала. Но и не согласилась. Она будет думать или вопрошать богов. А он может уйти, если сомневается, или ждать, если его желание сильно. О, оно было сильно. А может, даже и не желание, а упрямство, упорное стремление настоять на своем, хотя он вовсе не уверен, что это именно то, что ему нужно.
— Тьма. Мрак… — донеслось из шатра, в котором остановилась Тайра во время очередного путешествия по землям Светании.