Право на выбор
Шрифт:
— Да, были. Большое спасибо.
…
— Добрый вечер, вы не могли бы ответить…
— Все уже, заманали! Днем полчаса мучили, опять пришли. В гробу от вас отдохнешь!
— Большое спасибо.
Дмитрич давно уже навострился посещать соседа, да так, что супруга не только не препятствовала этому, да еще и санкционировала каждый поход. Увертка была простой и дешевой в полном смысле слова: возможность сэкономить пять рублей на телепрограммке. К соседу — Владимиру Галактионовичу каждый неделю приезжал сын, привозя программку; с некоторых пор он начал привозить
Дмитрич любил ходить в гости к соседу по двум причинам. Ну, во-первых, его восхищала сама дача Владимира Галактионовича. Участок на десять соток был освоен еще лет тридцать назад — времени достаточно, чтобы вымахать всем деревьям, которые приглянулись хозяину и хозяйке. С улицы было невозможно разглядеть какую-либо подробность участка, так густо он был обсажен сиренью и акацией; за зеленой же стеной начинались ряды разросшихся яблонь. Где-то там в глубине начинались зеленые стены приземистого и просторного дома, заросшие хмелем.
В доме Дмитрич никогда не заглядывал, так как Владимир Галактионович принимал гостей в беседке, в любую погоду. Беседку, сплетенную из ивовых прутьев, также обнимали поросли хмеля. Сам Владимир Галактионович сидел в тенечке, в глубоком шезлонге, с толстой книгой в руках: восемнадцатый том полного собрания сочинений (кого Дмитрич так и не разглядел). Рядом с ним стояла большая миска с вишней, чуть в стороне, чуть меньшая миска с садовой малиной — отходит ягода.
— Здравствуйте, Владимир Галактионович.
— Привет, Дмитрич. Вот программка.
Сосед взял заранее припасенную программку. Она стала предлогом поговорить минут двадцать о телевизоре, о том, что каналов много, а смотреть — нечего, о том, что на экране ничего хорошего не увидишь, потому что, ничего хорошего и вокруг нет, о том, что вокруг что-то хорошее все-таки есть, стоит только протянуть руку (Дмитрич, угощайся малинкой).
От малинки сумели выйти на верный путь в беседе.
— Владимир Галактионович, как ваши огурчики-то, по скоросольному рецепту?
— Удались. Я их уже вчера вечером пробовал. Сейчас они должны быть еще лучше.
Дмитрич вздохнул, удачно сглотнув возникшую в горле слюну. Сосед достал из под шезлонга литровую банку, выловил два огурца, один протянул Дмитричу.
— Здорово, — хрумкнул тот в ответ. — Просто, грех не… (вот и вторая причина).
Владимир Галактионович уже вынимал из-под шезлонга бутылочку, со свободно плавающим там смородинным листиком. С бутылки, хранившейся в каком-то более крупном сосуде, для прохлады, стекала вода.
— Дмитрич, поищи-ка в уголке на полке стаканы. Да кружку захвати, запить.
Дмитрич поискал. Когда он вынул посуду, Владимир Галактионович достал откуда-то еще и бутыль с брусничным морсом.
— Ну, твое здоровье, сосед.
Настойка прошла легко, несмотря на жару, а огурчик оказался таким вкусным, что захотелось повторить. Повторили.
— Огурчики у вас, Владимир Галактионович, ну просто… Ну, нет слов.
— Пошли, покажу на грядке.
Дмитрич отправился на экскурсию без особого сожаления — знал, что к третьему заходу, на посошок, они еще вернутся. Владимир Галактионович поднялся медленно, грузно, вышел из беседки, нагибая голову.
— Жарища, — сказал он, смахивая пот, появившийся на лбу немедленно.
До огурцов было недалеко.
— Вот они. Плохой сорт, Дмитрич, засолить нельзя.
— Владимир Галактионович, вы их в конце мая сажали?
Владимир Галактионович не успел ответить. Случилось то, что Дмитрич ожидал меньше всего: зазвонил мобильник. Владимир Галактионович снял его с пояса.
— Здравствуй Миша. Спасибо, ничего, не жалуюсь. Ну, жалуюсь по мелочам. Жара все-таки. Решил без Крыма в этот раз. Что? Знакомое местечко, слышал. Говоришь, проблема может возникнуть на следующей? И их двойник, и наш двойник. Хорошо, жду звонка. Сам знаешь, на подъем я легок. Кто там из наших? Куклинсу привет, Капитану привет, Гречину — особый. Инку поцелуй, а Тарасу — нарви уши. Не прилетел? Прилетит — нарви. Ладно, не скучайте там. Пока.
И, повесив мобильник, слегка прибалделому Дмитричу.
— Извини, отвлекся. Какое в конце мая? В июне. Не помнишь, какие заморозки были?
Как выяснил Олег, «прививка» в предвыборном смысле слова, к медицине тоже имеет некоторое отношение: избирателям сообщают о том что может произойти, чтобы любое новое событие и любая новая информация внедрились бы в уже обработанные головы. В данном случае, от Олега потребовалась статья на пол-полосы о том, какие существуют грязные предвыборные технологии, об одной из самых грязных — использовании двойников — впервые применена на выборах в ЗС Санкт-Петербурга в 1998 году (тут у Олега хватило примеров). Статью для «Красного рассвета» — другой дружественной газеты в городе пока не было, Олег накатал за полтора часа. Толик заранее сказал, что Куклинс потом прибавит немного идеологии, а редактор — брани в адрес буржуазных политиканов.
Окончив первую работу на новом рабочем месте, Олег увидел и свое будущее жилье. Ему, как и остальным технологам, отвели комнату на втором этаже — обычный гостиничный номер, маленький и чистый. Вид из него был такой же, как и из окна штаба. Отсутствовал, правда, телевизор, но ведь это пансионат, а какое отношение имеет телевизор к поправке здоровья?
Осмотрев комнату, Олег вернулся на первый этаж. В зальце ощутимо чувствовался запах добротного трубочного табака — Капитан, не выпуская трубку изо рта, склонился над столом, заваленном кучами исписанных анкет. Таня сидела за компьютером, перед ней лежали несколько анкет, и она набирала слова, короткими, птичьими ударами.
— Танечка, — не отрываясь сказал Капитан, — отдохни-ка. Имей в виду, впереди у нас марафонский забег. Не думаю, что справимся раньше четырех.
Татьяна встала из-за компьютера, включила кипятильник. На ее личике появилась явная хмурость: она не подозревала, что уже на второй рабочий день придется просидеть всю ночь.
— Олег, кофе будешь? Я тоже выпью, покрепче. Не думала, что придется обработать три тысячи анкет…
— Полторы, даже меньше, — возразил Капитан. — Тысячу я уже ввел, пятьсот еще введу за вечер, ты сама уже ввела сотни две. Владимир Геннадьевич, большое спасибо, пустил меня на свой компьютер на весь вечер. Мой ноутбук с ДА-системой годится лишь для обработки.