Право на защиту
Шрифт:
— Вполне возможно,— кивнул Рогов.— Но Коротченко проверим. Для очистки совести. Где он живет?..
— На Гражданке. Пилить и пилить еще... Скорее, Гриша в районе накопает. Надо еще пожрать заскочить. Между прочим, я не завтракал, в животе урчит,— Любимов глянул на наручные часы,— Ого, уже почти полтретьего. Поехали... Чего стоишь?
Но Рогов медлил, разглядывая стекло разбитого таксофона.
— Ну да, стекла острые,— согласился Любимов,— порежется кто-нибудь... И что предлагаешь: в жилконтору идти? Или, может, мне
Рогов молчал, теперь уставившись на часы Любимова. Тот удивился, вновь глянул на циферблат.
— Говорю же, полтретьего. Ты чего, Василий Иваныч? Застыл, как мумия в саркофаге... — уже всерьез обеспокоился Любимов.
— Тикалки,— наконец подал голос Вася.
— Что — тикалки?
— Там, на подоконнике. Пошли...
Рогов резко развернулся и двинул назад.
Брилев как раз заходил в парадное с четырьмя бутылками импортного пива.
Оперативники нагнали его уже на площадке второго этажа, когда Стукалов открыл дверь.
— Вы чего?..— растерялся Брилев. Чертовы менты! Достали! Расслабиться не дадут!
— Соскучились,— бросил Любимов.
Рогов отодвинул Стукалова и быстро прошел в комнату. Приблизился к подоконнику. Так и есть. Ёшкин кот, чуть не проворонил...
— Смотри, Жор...
— Чего там?
На подоконнике лежали часы с разбитым стеклом. Минутная стрелка была погнута.
— Швейцария,— оценил Любимов.— Похоже, настоящая. Тыщу бакинских «весят», не меньше.
— Чьи это? — Рогов поднял часы за кончик ремешка.
Стукалов и Брилев молчали.
— Я спрашиваю, чьи?!
Рогов посмотрел на запястье Стукалова. Там тикали скромные ходики, типа «Славы» или «Зари». На запястье Брилева ничего не тикало.
— Не мои,— сказал Стукалов, опустив глаза.
— Ну, мои,— буркнул Брилев. Идиот.
Ну что мешало выбросить их ночью?
— Где ж ты стекло разбил? — небрежно поинтересовался Рогов.— Жалко. Вещь-то дорогая.
— Не помню... — задумался Брилев.— Мы вон с Серегой ночью боролись... — кивнул он на приятеля.
— Было дело,— подхватил Стукалов.
— Жор, давай осколки поищем. Любимов и Рогов начали осматривать пол.
— Присоединяйтесь,— предложил Любимов растерянным студентам.— В ваших интересах...
Десятиминутные поиски результата не дали.
— Не здесь разбил,— сделал вывод Рогов.— Еще версии?
— Может, еще где-то,— голос Брилева предательски дрогнул.— Мы вот ночью на вокзале с черно... с кавказцами сцепились...
— Или в Летнем саду,— продолжил Рогов.— Жор, давай понятых, будем изымать. И Семена я вызову, пусть еще раз в «тойоте» пороется...
Обедать пришлось сомнительными чебуреками, купленными в киоске у Балтийского вокзала. Еда навевала грустные мысли об анекдоте «Купи десять чебуреков — собери собаку».
На самом деле, вкус
В качестве утешительного приза позволили себе бутылку пива на двоих...
Через пару часов посетители Летнего сада могли наблюдать странную картину. Четверо здоровых мужчин (это были Рогов, Любимов, Стрельцов и Семен Черныга) ползали на карачках вокруг и под садовой скамейкой. Ковырялись в гравии. Лупы достались Рогову и Семену. Жоре и Грише пришлось уповать на собственную зоркость. Двое понятых стояли рядом.
Мимо проходила группа пожилых французских туристов. Бодрый молодой экскурсовод в ярко-красном шелковом платке на шее что-то быстро тараторил. Туристы пялились на оперативников и цокали языками.
— Чего это они?..— нахмурился Любимов.
Среди коллег никто французского не знал, только Семен немного — фразы «Апре ну ле делюж», что означало «После нас хоть потоп», и «Ноблесс оближ», что означало «Положение обязывает»... Ну, плюс еще то, что все знают, из фильма про трех мушкетеров — «а ля герр ком а ля герр» и прочее «пуркуа па?». Но один из понятых оказался полиглотом.
— Он им говорит, что вы члены секты местосвятцев... Что у вас ритуал поклонения местам, в которых произошли какие-то значительные события... Вот на этой скамейке Достоевский якобы придумал сюжет романа «Преступление и наказание». И что, когда не будет свидетелей, вы начнете есть землю,— такой ритуал...
— Что-о? — Любимов грозно поднялся на ноги.
Парень в шарфе быстро увел своих французов.
— Я уже все колени себе стер,— пожаловался Гриша Стрельцов.— Кто мне за брюки заплатит?!
— Еще бы! С таким брюхом,— хохотнул Семен.— «Рвать цветы легко и просто детям маленького роста...»
— Мужчины, это наш шанс,— Любимов вновь опустился на колени.— Ищите и обрящете...
— Университетского образования нам не хватает, —вздохнул Рогов.— Сюда бы следователя Александра Васильевича...
— Чтобы он кверху задницей по Летнему саду ползал?..— усомнился Любимов.
— А ты хочешь, чтобы книзу? — не остался в стороне Семен.
Понятые недоуменно переглянулись. Будет что домашним рассказать: и про секту, и про прокуратуру...
Другую группу, наблюдающую за поисками, составляли три женщины с собачками на поводках. Все дамы были разных комплекций, расцветок и возрастов, а собачки, напротив, очень похожие — маленькие злобные шмакодявки с острыми ушами.
— Вы не в курсе, что они ищут? — спросила первая дама.
— Сама точно не знаю,— ответила вторая,— но я слышала, что пробирку с вирусами разбили. Теперь их собирают.
— А какие вирусы? — испугалась первая.
— То ли чумы, то ли сибирской язвы... — не смогла припомнить первая.