Право на жизнь
Шрифт:
Все это было отвратительно.
Он не мог убить ее, черт, он даже не мог играть с ней сейчас так, как играл раньше. Он не мог дождаться, чтобы убить ее. Это было единственное, что он еще не сделал с этой сукой. Когда дойдет до этого, он знал, что кончит тогда, чего не случалось в последнее время, не случалось по-настоящему.
Они будут резать, тянуть и вырывать ребенка из нее, и это будет конец жалкой гребаной жизни Сары Фостер.
С этими мыслями он уснул.
Глава 15
– Кэт. Пожалуйста. Что это?
Там, на чердаке.
Тележка из нержавеющей стали на колесиках. Губки. Стерильные прокладки, марлевые подушечки. Скальпели и щипцы. Коробка с одноразовыми шприцами. Упаковки стерильных простыней. Капельница. Вопрос был риторическим. Необходимость задавать его пугала.
Она прекрасно знала, что это такое.
Это были не первые ее роды.
– Вы планируете сделать это здесь? В доме? Это невозможно.
– Конечно, планируем.
– Она засмеялась.
– А ты что думала, мы отвезем тебя в больницу? Ты бы натравила на нас копов за несколько секунд.
– Нет, я бы не стала.
Кэт похлопала ее по плечу.
– Не гони дерьмо, Сара. А теперь возвращайся вниз. Не волнуйся об этом.
– Я бы ничего не сказала. Клянусь!
– Верно. Пойдем, или я скажу Стивену.
Я сходила с ума. Я должно быть сходила с ума. Это не может быть правдой.
– Подожди. Послушай. Эти штуки... Что это?
– Зажимы.
Они были огромными.
– А это?
– Разделитель.
– Боже мой. Зачем?
Она пожала плечами.
– Возможно, нам придется... ну, знаешь, кесарево сечение. Их используют для удержания органов... желудка, чего угодно. А разделитель - для ребер.
– Господи Иисусе, Кэт!
– Мы должны быть готовы, верно? У тебя могут быть осложнения.
– У меня не будет никаких осложнений!
Кэт направилась к лестнице. Сара протянула руку и схватила ее за плечо. Она никогда не осмеливалась делать это раньше. Но она не могла оставить это без внимания.
– Послушай. Послушай меня. Кто велел тебе все это достать? Врач?
– Никакого врача.
– Ты даже не собираешься вызвать мне врача? Организация не может выделить врача!
– Нам не нужен врач. Я медсестра, помнишь? Слушай, у нас тут все есть необходимое для родов. Анестетики, что угодно. Все, что тебе понадобится. Не расстраивайся из-за этого, ради всего святого. Акушерки постоянно принимают роды.
– Акушерки не делают операций, Кэт!
– Ну, мы тоже не будем. Только если нам придется.
Кэт посмотрела мимо нее, на высокие голые деревянные балки потолка.
И в этот момент Сара просто не поверила ей.
Она почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица, а содержимое желудка подкатило к горлу.
Боже мой,– подумала она.
– Я была такой дурой. Такой ужасной дурой. Я была слепа.
Я не видела, что на самом деле происходит.
Они даже не думали об обычных родах.
Они планировали это с самого начала. Она была их маленьким экспериментом. Ребенок должен был стать плодом этого эксперимента.
А Сара была таким же расходным материалом, как один из этих выброшенных шприцов. Они не могли держать ее здесь в плену вечно, даже Организация не могла изолировать ее здесь на всю жизнь. Рано или поздно кто-нибудь пришел бы навестить их. Рано или поздно кто-то из посторонних должен был узнать, о том, что здесь происходит и чем они занимаются.
Ее судьба была предрешена.
Они собирались убить ее.
Роды... Родов не будет. Они просто распотрошат меня.
К черту Организацию. Пора было выбираться отсюда.
Она была на седьмом месяце.
Пора было действовать прямо сейчас.
* * *
Надо было запереть эту чертову дверь, - подумала Кэт.
– Чертовски глупо было не сделать этого. Это было неаккуратно.
Стивен бы разозлился. Но это была и вина Стивена.
Теперь придется попытаться устранить последствия.
Они с Сарой сидели за столом в столовой за горячим травяным чаем. Бабушкина мята. Она полагала, что чаепитие должно было быть приятным и успокаивающим. Но это было не так. За окном был серый, неподвижный и пасмурный день. Через пару недель дети выйдут на улицу за конфетами. Она подумала, не забредет ли сюда какой-нибудь ребенок в поисках сладостей.
Была суббота. Около четырех. Стивен все еще работал в гараже. Сара слышала вой его циркулярной пилы.
Сара сидела и слушала, пила чай и гладила кошку, свернувшуюся калачиком на ее коленях.
– Смотри, - говорила Кэт.
– В старые времена кесарево применяли только тогда, когда мать умирала. Теперь это делают для того, чтобы спасти мать и ребенка. Делается разрез через кожу и стенку живота. В большинстве случаев шрама почти не остается. Затем вскрывается стенка матки. Разрез может быть поперечный вертикальный или низкий вертикальный, обычно поперечный, потому что меньше кровотечение и лучше заживает. Затем изымается ребенок, накладываются швы, и все. То есть это все на всякий случай. Только если возникнут проблемы. Но на самом деле все очень просто. Ты можешь не волноваться, я знаю, что делаю. Я помогала в сотнях таких дел.
В сотнях убийств?– подумала Сара.
И тут она поняла, что слушает очень хорошего и убедительного лжеца. Был только тот единственный промах на чердаке. В остальном Кэт была практически безупречна. Что снова ставило под сомнение все эти россказни об Организации, которые она рассказывала все эти месяцы.
Сара решила, что будет действовать так, словно никогда и не слышала ни о какой мифической Организации.
Еще один груз был снят. Это было поразительно. Вот так просто.