Шрифт:
Annotation
Беременную Сару Фостер похищают средь бела дня на оживленной улице Манхэттена двое незнакомцев - Стивен и Кэтрин.
Она не случайна жертва. Похитители знают о ней все, где она живет, где работает, где родилась, кто отец ее еще не рожденного ребенка, даже где ее отец играет в гольф по выходным. Они рассказывают ей о таинственной всемирной организации, члены которой похищают людей и обращают их в рабство, и членами которой они являются. А так же угрожают ей, рассказывая, что происходит с теми рабами, которые пытаются бежать. Что происходит с их семьями
Вот кем стала Сара. Их рабыней.
Они на деле показывают ей, что будет, если она попытается ослушаться.
Она спит в деревянном ящике в подвале.
Ее скудно кормят. Над ней издеваются. Подавляют ее волю.
А потом вовлекают ее в жестокое убийство.
И это только начало. Потому что у Стивена и Кэтрин есть более ужасные планы на Сару...
...и ее ребенка.
"Право на жизнь" - это погружение в безумие и человеческое зло, и страшнее всего то, что эта история основана на реальных событиях. Испытания, через которые прошла Сара, в действительности произошли с реальной женщиной, и они ярко переданы автором.
В книге присутствуют графические сцены насилия и жестокости, а также сцены сексуального характера, и она предназначена для читателей возраста строго 18+.
Джек Кетчам
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
ДЕНЬ ВТОРОЙ
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
ДЕНЬ ТРЕТИЙ
Глава 12
ТРИ НЕДЕЛИ СПУСТЯ
Глава 13
ГЕСТАЦИЯ[17]
Глава 14
Глава 15
Глава 16
ЭПИЛОГ
АНОНС ОТ ПЕРЕВОДЧИКА
ОЗНАКОМИТЕЛЬНЫЙ ФРАГМЕНТ
Джек Кетчам
"ПРАВО НА ЖИЗНЬ"
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
Глава 1
Нью-Йорк
8 июня 1998 года
10:20 утра.
Они ехали в клинику в молчании.
Накануне вечером они уже все сказали друг другу. Теперь обсуждать было больше нечего.
Оставалось только сделать это. Покончить с этим.
Утренний час пик закончился более часа назад, и движение было довольно свободным. Улицы Верхнего Вест-Сайда казались странно неподвижными и мечтательными, сине-зеленый фургон "Тойота" перед ними дрейфовал от светофора к светофору, словно проводник, ведущий их из ниоткуда в какое-то другое никуда, а они следовали за ним без определенного конца.
Едем в никуда, - подумал Грег.
– Мы оба.
Тишина вернула его в прошлое, в их постель прошлой ночью в ее квартире, когда они занимались любовью сквозь дымку слез, которые приходили и уходили с нежной мучительной регулярностью волн во время отлива, биение их сердец было приглушено, они были прижаты друг к другу теснее, чем когда-либо представляли или желали, в мрачном печальном осознании того, что удовольствие сейчас - это еще и боль, и так будет еще очень долго. Ее слезы остывали на его щеке и смешивались с его собственными, мускусный запах слез, а затем ощущение их падения на его грудь, когда она плыла рядом с ним, как корабль по безветренному морю, а когда все закончилось, долгая темная ночь обняла его теплым сном.
Потом тишина и спокойствие во время должных быть шумными утренних ритуалов: вода, бритва и зубная щетка - и он, и Сара были одиноки в этих делах, как никогда. Потом кофе, выпитый в тишине за столом. Грег протянул руку, чтобы взять ее за ладонь, чтобы снова почувствовать ее тепло, чтобы соединить их руки на мгновение, прежде чем выйти через дверь в прохладный утренний воздух. К утренним делам ньюйоркцев вдоль 91-ой и Вест-Энд-авеню, к машинам, такси и грузовикам. А затем спуститься к машине, припаркованной в подземном гараже по соседству. Потом Грег отвезет их на Бродвей, а затем в центр города. Он вез их вперед по колесу времени в никуда. В эту тишину, в этот измученный дрейф чувств.
– Ты в порядке?
– сказал он наконец.
Она кивнула.
Клиника была недалеко. 68-я и Бродвей, всего в пяти кварталах. Одна из трех, оставшихся открытыми на весь Вест-Сайд от Виллиджа до Бронкса.
– Это девочка, - сказала она.
И именно это, - подумал он, - а не мой вопрос, нарушило тишину.
– Как ты можешь это знать?
– Я просто знаю. Я помню, что чувствовала с Дэниелом, даже на этой стадии. Это ощущение... другое.
Он снова ощутил что-то плотное и тяжелое внутри себя. Он слышал эту историю много раз за те шесть лет, что знал ее. Ее восприятие этой истории немного менялось со временем и глубиной понимания. Дэниел, ее сын, утонул, провалившись под лед, в озере на севере штата Нью-Йорк в возрасте шести лет. Даже его тело никогда не было найдено.
Если и была когда-нибудь женщина, с которой он хотел бы иметь ребенка, вырастить его, особенно девочку, то это была именно она.
Его руки вспотели на руле.
Но это, конечно же, было невозможно.
– Почему бы тебе не высадить меня у входа, - сказала она.
– Найди место для парковки. Я войду и зарегистрируюсь. Меньше времени на ожидание.
– Ты уверена?
– Все будет в порядке.
– А как же эти люди с их чертовыми пикетами. Они, наверное, опять выйдут.
– Они меня не беспокоят. Разве что разозлят меня. Они пропустят меня, не волнуйся.
Он и не думал, что она не испугается. На прошлой неделе, когда Сара шла на осмотр, их было семеро на тротуаре у входа в Ямайский сберегательный банк, здание, в котором располагалась клиника, семеро мужчин и женщин стояли за синими полицейскими баррикадами, несли картонные таблички с надписями ОН РЕБЕНОК, А НЕ ВЫБОР и АБОРТ – ЭТО ГЕНОЦИД, размахивали брошюрами и держали в ладонях крошечные пластиковые двенадцатинедельные зародыши.