Право на жизнь
Шрифт:
Она чувствовала тяжесть в ключицах.
Кожа на запястьях и лодыжках чесалась и зудела.
Затем пленница почувствовала холодное прикосновение металла чуть ниже правого запястья, внезапное, казалось, из ниоткуда. Оно прошло от запястья до локтевого сустава и остановилось там. Затем от локтевого сустава к подмышке, медленно, резкий укол ножом или острыми ножницами в нежную плоть, затем снова движение, исследующее округлость ее груди, остановившееся лишь для того, чтобы уколоть еще раз в набухший от страха сосок. Тело дернулось назад, и лезвие снова двинулось вниз, скользя по дрожащему животу к пупку и останавливаясь, чтобы на этот раз сильнее уколоть ее в нежные места, а затем двигаться дальше.
Она почувствовала, как грубые пальцы погладили ее по плечу, оттягивая бретельку слипа, затем почувствовала, как ткань натянулась, а затем слип мягко упал на ее бедра. Лезвие спустилось вниз, вошло, тонкое и холодное, между трусиками и плотью бедра справа, и она почувствовала, как оно тянет и режет. Теперь она была полностью обнажена перед ножом и мужчиной, который срезал с нее нижнее белье. Она почувствовала, что задыхается внутри коробки от слез и соплей, затем ощутила, как грубые пальцы отпускают ее и услышала стук удаляющихся шагов.
Она была бы полностью голая, если бы не коробка на ее голове.
Голая, униженная, плененная...
Она была рада, что похититель не может видеть, как на ее лице отражается стыд.
И чувство стыда, несмотря на то, удушающий страх, заставляло ее злиться. Так что первый резкий поток страха начал кровоточить, смешиваться и перетекать в упрямый черный гнев и, наконец, в странную вызывающую гордость, которая была другой стороной стыда.
Так она и висела в подвешенном состоянии. Голая.
В ожидании предстоящих мучений.
* * *
– У леди есть мужество, - сказал он.
Кэт , была согласна, хотя ничего не сказала, просто смотрела, как он откусывает от полусъеденного сэндвича с тунцом, жует и глотает. А потом он стал хрустеть картофельными чипсами, поданными к сэндвичу.
Кот сидел перед ними возле крестовины, оглядываясь на подвешенную на нее обнаженную женщину, а затем нервно поглядывая на каждого из них, интересуясь их сэндвичами, и размышляя, к кому бы подкатить, чтобы перекусить тунцом, но также явно интересуясь этим странным новоприбывшим, прикованным здесь. Стивен ел, а Кэт пока не ела. Наблюдая за кошкой, женщина видела ее метания и подумала, что та остановит свой выбор на Стивене.
Это была просто Кошка. У нее не было имени. Прошлым летом на заднем дворе были кроты, которые портили газон, а у ручья они заметили водяную крысу. Поэтому они взяли кошку из питомника, чтобы та прогнала кротов и крыс, и кошка преуспела в этом за удивительно короткое время, поэтому они оставили ее, решив, что если кроты появились один раз, то они могут появиться снова. Кошка была цвета шампанского с полосками и пятнами белого цвета, с одним почти идеальным кругом белого цвета на каждой из передних лап. Никто из них не особо заботился о кошке, но они кормили ее, платили за прививки и мирились с мертвыми или умирающими птицами, или мышами, которых она время от времени приносила домой, бросая их на заднее крыльцо, как какой-то отвратительный подарок.
Женщина смотрела, как кошка приближается к Стивену. Она была права насчет решения животного. Стивен поднял голову, увидел животное и отмахнулся от него ногой. Она была всего лишь кошкой, но не глупой. Она отступила. Сидела и, казалось, размышляла о том, как ей повезло с Кэт.
Кэт откусила кусочек от своего сэндвича и подумала, что ему определенно не хватает майонеза. Она даже удивилась, что Стивен не начал жаловаться. Но майонез закончился. Она опять забыла записать его в список покупок.
В последнее время она слишком часто все забывала. Он часто намекал ей об этом, и она подумала, что он, наверное, прав.
Может быть, это был стресс или что-то еще. Она не знала.
Но она была согласна с ним. У этой Сары Фостер были яйца. Вероятно, ее будет не так-то просто подчинить и подмять под себя. Она не понаслышке знала, каково это, и чтобы так быстро успокоиться, нужно было обладать недюжинным мужеством.
Она задавалась вопросом, правильный ли выбор он сделал.
Хотя у него самого сомнений не возникало.
"Интуиция, - сказал он.
– То, как она ходит. Следуй за ней. Узнай ее имя".
– Ты передала все Сэнди по телефону, как я сказал?
Кэт кивнула.
– Что он сказал?
– Он сказал, что нет проблем, дай ему час. Номер телефона родителей, вероятно, нью-йоркский, он подумал, может быть, где-то в Вестчестере или на Лонг-Айленде. Школа Уинтроп - это точно Манхэттен. Так что он даст нам адреса по ним и отследит номера ее парня. Он спросил, есть ли что-нибудь еще, и я сказала, что мы с ним свяжемся.
– Хорошо. Мы просмотрим остальную часть ее записной книжки сегодня вечером, поглядим, есть ли еще что-нибудь, что мы можем использовать.
– Боже, Стивен. Я хотела посмотреть фильм сегодня вечером.
Она откусила еще кусочек от сэндвича и пожалела, что в него не положила немного рубленого сельдерея. Эта чертова штука была слишком сухой.
Мужчина посмотрел на нее.
– А мы не могли бы полистать ее записную книжку после фильма? – спросила Кэт, с надеждой глядя на него.
– Нет, мы не можем просмотреть ее после фильма. Ты что, блядь, не можешь расставить приоритеты?
Ей хотелось, чтобы он не говорил с ней таким голосом. Этот снисходительный тон оскорблял ее. Она знала, что лучше не спорить с ним, но не собиралась мириться с этим.
– Ты собирался починить видеомагнитофон. Я имею в виду, я могла бы записать фильм на пленку.
– К черту видеомагнитофон! Господи! Что важнее, Кэт? Это или твой чертов фильм? Ты понимаешь, что мы тут натворили? Ты помнишь, что происходит? Ты понимаешь, насколько это важно?