Право на жизнь
Шрифт:
Т а и с ь я (испуганно). Как утопить?!
М а н я - В а н я. Ночью за ноги — и за борт.
С и м а. Страсти какие!
З а х а р о в н а. Нельзя на человека руку поднимать — он живой.
М а н я - В а н я. Мирошников у них на траулере завпродом плавал.
С и м а. Это капитаном?
М а н я - В а н я (смеется). Тундра необразованная!.. Завпрод на судне — ну вроде завхоза. А у них в море сухой закон. Так Мирошников водки несколько ящиков тайком на берегу набрал и в рейсе толкал рыбакам по двадцать пять рублей за бутылку.
С и м а (ахает). Двадцать пять?!
Л я д я е в а. Охамел.
Т а и с ь я. Наговорят на человека с три короба и радуются. Это еще доказать надо!
М а н я - В а н я. Чего доказывать? Мирошников поэтому и списался с траулера, побоялся дальше шакалить. А то бы его рыбачки достали ночкой темной. За ноги — и за борт. Они мужчины серьезные.
Л я д я е в а. Серьезные. По своему знаю.
М а н я - В а н я. Так что гад он, Мирошников.
Т а и с ь я. Звери какие-то…
М а н я - В а н я. Ты-то чего за него болеешь?
Таисья молчит.
З а х а р о в н а. Вы мне, девоньки, скажите, поварихи там постоянные или каждый раз заново набирают?
М а н я - В а н я. Заново, как и всех. Ты, бабуля, никак тоже пахать с нами собираешься?
З а х а р о в н а. Ага, поварихой. Пирожки я какие пеку — с луком жареным и яичками, вкрутую сваренными!
М а н я - В а н я. Старая ты для такого дела.
З а х а р о в н а. Да жилистая.
Т а и с ь я. В вашем возрасте, бабушка, внуков дома нянчить надо.
З а х а р о в н а. Мне другого пути нет.
М а н я - В а н я. Куда дети твои взрослые смотрят?
Захаровна молчит.
Чего затаилась?
Захаровна молчит, упрямо поджав губы.
Л я д я е в а. Хватит пытать. Может, у человека и нет никого.
З а х а р о в н а. Как так нет? (С гордостью.) Даже правнучка имеется.
Л я д я е в а. Чего же здесь маешься?
З а х а р о в н а (будто не услышав вопроса). А еще у меня борщ огненный украинский получается. Фасоль туда кладу коричневую. Вкусны-ый!
М а н я - В а н я (вздыхает). С тобой все понятно, бабушка.
Т а и с ь я. Если у родных не живется, вы в дом престарелых устройтесь. Есть такой специальный дом, где живут одни старички и старушки.
М а н я - В а н я. Брошенные.
Т а и с ь я. У них, говорят, даже своя самодеятельность есть.
М а н я - В а н я. Ей только самодеятельности и не хватает!
З а х а р о в н а (помолчав). Спасибо на добром слове… Слыхала о таком, да нельзя мне туда, милые. Дом у зятюхи Ксенофонтова — полная чаша. (С ненавистью.) Одних телевизоров этих сразу две штуки! Один черный на кухне, другой разноцветный в большой комнате, разговаривают с утра до вечера!
М а н я - В а н я. Эх, люди… Злыдни проклятые!
З а х а р о в н а. А бабушка в доме стариков милостыню просит, это как? Что люди скажут — стыдобушка одна.
М а н я - В а н я. Плевать, что они скажут!
З а х а р о в н а (строго). На них грех плевать. Они люди.
С и м а. Обижают вас, бабушка?
З а х а р о в н а. Все одно люблю их всех. (Вздыхает.) Временами даже зятюху Ксенофонтова.
М а н я - В а н я (с досадой и восхищением). Ну что ты скажешь на это?
Т а и с ь я. Да… В таком возрасте — и остаться одинокой…
Пауза.
С и м а. Никому они, старики, стали не нужные. Мне мать рассказывала, как раньше было. До самой смерти родителей почитали. Любили не любили, а почитали. Потому как знали: обидишь — дом в наследство не получишь, деньгами накопленными обделят. А теперь всем всё трын-трава! Домов нет, одни квартирки блочные, а деньги — пенсия куцая.
Т а и с ь я. Любить надо не за деньги, за них самих.
Л я д я е в а. Любить их начинаешь, когда они умрут. Отец помирал в Новочеркасске. Вовча мой говорит: «Съезди попрощайся с батей». А я, дура, посчитала, сколько на дорогу потрачусь от Дальнего Востока до Тихого Дона, и зажалась. Дубленку купить хотела, одна женщина предлагала… А умер папка-то — уж так плакала, захлебывалась!.. До сих пор простить себе не могу, казнюсь…
М а н я - В а н я. Сволочи вы сытые! Я в детдоме росла, так мы там за каждое слово доброе последнюю рубашечку готовы были отдать!.. Как придет кто со стороны ребенка усыновить, выберут одного, уведут, а мы, те, кто остались, всю ноченьку в подушку ревмя ревем!.. Так хотелось кого мамой-папой назвать.
С и м а. А мамку-то свою я, уезжая, больной оставила. (С грустью.) Как там она, родная, одна крутится?
Пауза.
Л я д я е в а (встает). Маня, поди сюда… (Отводит Маню-Ваню в сторону.) Окажи помощь…
М а н я - В а н я. А сладких слюней не хочешь?
Л я д я е в а. Выслушай сперва…
М а н я - В а н я. Не дам. Кому другому, а тебе, Лядяева, не дам. Опять загуляешь!
Л я д я е в а. Я не за деньги. Помоги заявление написать.
М а н я - В а н я. Сама неграмотная?
Л я д я е в а (оглянувшись на женщин, тихо). Руки не слушаются…
М а н я - В а н я. С похмелья?
Л я д я е в а. Тише ты!.. Окажи любезность, а?
М а н я - В а н я. Не стану оказывать тебе любезностей! (Громко, женщинам.) Муж при ней, дите, а она пьет!..