Право на жизнь
Шрифт:
Х р о м о в. Причина сложнее. Сегодня в пять тридцать утра наша лодка снимается в поход. Ситуация между вами и офицерами экипажа ненормальна. Она может продолжиться в море.
В о р о н ц о в. Эти отношения сложились не по моей вине!
Х р о м о в (вздохнув). Постарайтесь понять меня правильно, Воронцов. Чувствую я себя неловко…
Г а т ч и к о в. А ему ловко!..
Х р о м о в. Представьте себя на моем месте. Вы замполит, и у вас погибает офицер, каких мало. Можно сказать, лучший из лучших…
Г а т ч и к о в. Не то что некоторые!
Х р о м о в. Гатчиков, нам с вами еще предстоит беседа!.. И вот жена такого прекрасного офицера остается здесь, на базе. Она для нас дорогой человек, она как член экипажа. Это факт немаловажный. Не каждая женщина способна на такой шаг. Некоторые жены офицеров частенько уезжают отсюда, бросая живых мужей… Проходит год. Ася ни с кем, и с ней никто. А претендентов хватало… (Поспешно.) В хорошем смысле! И я вам скажу — парни что надо. И не то чтобы Асе никто не нравился, тут другое… Как бы точнее объяснить… Она верна памяти Артема, нашего товарища, понимаете?
Воронцов молчит.
Ребята должны быть уверены в ней, уходя в море. В ее неприкосновенности, понимаете? Они должны верить в любовь. Знать, что есть такие женщины — любящие, ждущие, верные… Сами знаете, всяко бывает. «Офицерские жены» — это тоже не просто сказано… Ребята на Асю молятся. Она для них, если хотите, символ женской верности и чистоты!.. И вдруг приезжаете вы — и все рушится. Понимаете, Ким?
Г а т ч и к о в. Гнать надо с флота таких!..
Х р о м о в. Придержите язык!
В о р о н ц о в (сдерживаясь). Короче, вы хотите узнать, насколько серьезны мои намерения или насколько безнравственны?
Х р о м о в. Что-то в этом роде…
В о р о н ц о в (резко). Так вот, я решил просто позабавиться с Асей, а потом бросить ее, флот и уехать домой, где меня ждет жена с двумя детьми и еще на одного я выплачиваю алименты!
Х р о м о в. Не упрощайте, Воронцов.
В о р о н ц о в. Вы хотите Асю в угоду себе закопать вместе с мужем в могилу?!
Г а т ч и к о в (вскакивает). Послушай, ты!..
Х р о м о в (тоже встает). Воронцов, не забывайтесь! (Пауза.) Артем был настоящим человеком, и память о нем чистая. Поэтому ваши отношения с Асей Александровной касаются всех нас, его сослуживцев и друзей.
В о р о н ц о в. Теперь вы постарайтесь стать на мое место, товарищ капитан третьего ранга!.. У вас была невеста, вы пошли служить на флот, но ей это не понравилось, и она отказалась ехать с «любимым». Другими словами, бросила вас. И вот вы, поставив крест на всем хорошем, встречаете такую женщину, как Ася… Ася Александровна. Но вдруг оказывается, что своей любовью вы разбиваете сердца офицерам-подводникам!.. Вы думаете только о себе, а где же право на жизнь у Аси? Ей кого ждать на берегу?! Вас — и только?! Вы лишаете ее любви, жизни, какой-то коллективный эгоизм!
Х р о м о в. Возможно, вы правы…
В о р о н ц о в (расстроенно). У вас не будет закурить, Александр Иванович?
Х р о м о в. Я тоже не прочь, да на «губе» запрещается… А черт с этими запретами! Давайте потихоньку.
Закуривают, разгоняя дым руками.
А как относится Ася к вам?
В о р о н ц о в. Так же, как и я к ней.
Х р о м о в (помолчав). Накладка. Не поверили ребята вам. Слышите, Гатчиков?
Гатчиков молчит.
В о р о н ц о в (упрямо). Кто имеет право лезть в нашу личную жизнь?
Х р о м о в. На флоте люди чистоплотные. А экипаж подводной лодки — это как одна семья. И мы если уж погибаем, так все вместе. И когда лодка пойдет уже не в учебную, а боевую атаку, мы должны знать, кто рядом с тобой идет под воду, верить каждому.
В о р о н ц о в. Обидно, Александр Иванович! Но я не человек, что ли?
Гатчиков смущенно кашляет.
Х р о м о в. Недостойные у нас не задерживаются. Только лодка погружается, они тут же всплывают. У них удельный вес легче. А за ребят приношу вам извинения. (Гатчикову.) На вашем месте я бы сделал то же самое.
Г а т ч и к о в (подходит). Не держи на сердце обиды, Ким. Виноват…
В окно раздается тихий, осторожный стук.
Х р о м о в. А сейчас собирайтесь — и на лодку. У вас еще будет время поговорить. За поведение, недостойное офицеров на вечере в Доме флота, вы, Гатчиков, как и Воронцов, отсидите свои трое суток после похода…
Стук в окно повторяется.
Г а т ч и к о в. Кто там ломится?
Г о л о с С и м о н я н а. Воронцова позовите.
В о р о н ц о в. Извините, Александр Иванович. (Подходит к окну.) Я Воронцов!
Г о л о с С и м о н я н а. Ким, эй! Симонян за окном!
В о р о н ц о в. В чем дело, Армен?
Г о л о с С и м о н я н а. Слышишь, узник, невеста твоя объявилась!
В о р о н ц о в (растерянно оглядывается на Хромова). Какая невеста? Что за бред ты несешь?!
Г о л о с С и м о н я н а. Та, что из Москвы!
Пауза.
Что молчишь, Ким? Радуйся!
Г о л о с ч а с о в о г о (просяще). Товарищ лейтенант, отойдите от окна — запрещено!