Право первой ночи
Шрифт:
— Не терзайся понапрасну, Вин! Мне все равно пришлось бы с ними расстаться! Но это не так уж и плохо: бедняк ценит свое достояние больше, чем богач! Я любил своего пса, но тебя я люблю сильнее, а еще я хочу жить в достатке, чтобы пользоваться ванной, и читать книги, и посылать достаточно денег своим родным. Я бы продал свое снаряжение даже в том случае, если бы у тебя было платье! Но раз у тебя его нет, а я на новом месте не буду ни в чем нуждаться, почему бы не сделать тебе подарок? К тому же, — снова улыбнулся он, — хотя я расстался с Магиком, я не расстался с магией! — Мик погладил ее по щеке и прошептал: —
— Нет.
— Придется танцевать в чулках! — расхохотался он.
Винни не выдержала и фыркнула. Этот человек продал своего любимого пса, чтобы купить ей платье, и ее же пытается утешать! Такое могло прийти в голову только Мику! Ее дорогому, заботливому, любимому Мику!
Потому что только у Мика такое благородное сердце. Потому что Мик заслуживает большего уважения, чем многие аристократы с их безупречными родословными. Винни с невольным трепетом подумала о том, что без Мика ее жизнь не просто изменится, а станет совершенно невыносимой.
Ламонты все не появлялись. Это вселяло тревогу, и Винни показала Мику письмо от своей бывшей ученицы, высказав по этому поводу свое мнение:
— Если они привезут приглашение, значит, за ними не числится никаких темных дел. Герцог очень придирчиво отбирает гостей на ежегодный бал. Туда допускаются лишь отпрыски самых родовитых и уважаемых семейств с безупречной репутацией, цвет нации.
Да. Пожалуй, это можно было считать своеобразной проверкой. Винни не верила, что даже таким пройдохам хватит наглости явиться к герцогу без приглашения. Возможно, они рассчитывают, что пригласят ее, но тут Винни будет стоять до конца. Ни Мик, ни она и не подумают ехать на бал. И на этом их приключение закончится.
А что, если Ламонты все-таки привезут приглашение?
Ну что ж, в этом случае им с Миком не о чем волноваться. И он напрасно терзался подозрениями. Не важно, что могло прийти в голову Мику и что сообщила Винни герцогиня Вичвуд. Если Ксавье лично пригласил близнецов на свой ежегодный бал, значит, господа Ламонты не имеют ни малейшего отношения к тем джентльменам, что устроили в прошлом году скандал в Брайтоне.
Глава 25
Как оказалось, Эмиля и Джереми Ламонтов действительно не позвали на ежегодный бал к герцогу Арлесу. Пока не позвали. Но когда близнецы поднимались на крыльцо его городского особняка, они ни минуты не сомневались, что покинут его с приглашением в кармане.
Проходя между колоннами просторного портика в греческом стиле, эти джентльмены все еще обсуждали чудесное преображение подобранного ими на улице корнуэльского крысолова.
— Он даже стал похож на человека! — томным голосом восклицал Эмиль, очень довольный успехами мистера Тремора, то и дело потирая руки. Эмиль уже предвкушал, как на них посыплются деньги, настоящий денежный дождь. — Я почти не надеялся, что ей удастся научить его хотя бы внятно произносить слова, но она сделала из него настоящего принца! — Ламонт довольно захихикал. — Он превосходен! Просто превосходен!
Джереми тоже хихикнул: ведь они оба задумали это выгодное дело!
Дворецкий герцога открыл им дверь. Джентльмены представились, и им предложили подождать в фойе. Это был просторный зал на первом этаже с высокими потолками, отделанными золоченой лепниной, и мраморным полом, устланным прекрасными персидскими коврами. В самом центре посреди яркого ковра красовался старинный столик на гнутых ножках с хрустальной вазой, где стояли цветы. Вдоль стен были расставлены обитые бархатом скамейки, а по углам мелодично журчали четыре мраморных фонтанчика в итальянском стиле. Роскошная, изысканная обстановка говорила сама за себя. В таком доме мог жить только высокородный господин голубых кровей, обладающий несметными богатствами. А ведь этот особняк не считался самым грандиозным из того, чем владел герцог Арлес.
Вернулся дворецкий, и братья последовали за ним, неслышно ступая по пушистому ковру. Их проводили в одну из библиотек. Там они и дожидались хозяина дома, созерцая бесчисленные книги на полках и фамильные портреты, украшавшие стены.
— Вот он! — воскликнул Эмиль, едва дождавшись, пока за дворецким закроется дверь. Он указал на одно из потемневших от времени масляных полотен. — Это портрет сына нынешнего герцога! Он давно умер.
— Боже милостивый! — вырвалось у Джереми, когда он взглянул на портрет. Он даже побледнел от волнения. — Тре-мор похож на него как две капли воды! Просто поразительное сходство!
И это было чистой правдой. Благодаря темным тонам, выбранным неизвестным художником, весьма схожему стилю одежды, а главное, тому чуду, что сотворило искусство Эдвины Боллаш, со стены на близнецов смотрел их простоватый знакомый из Корнуолла, только более напыщенный и мрачный. Тем не менее Эмиль отлично понимал, что никакое сходство не помешало бы нынешнему герцогу вытолкать взашей их протеже. Этот старикашка прославился своим зазнайством. Он скорее признал бы свое родство с макакой, чем с косноязычным оборванцем. В этом доме крысолова не пустили бы и на заднее крыльцо.
Зато теперь можно было не сомневаться, что Тремор произведет настоящий фурор на балу в замке Уэлль. Его остроумная и непринужденная речь наверняка очарует герцогиню, да что там герцогиню! Эмиль готов был поспорить, что Мик запросто мог бы поболтать с самой королевой, доведись ей присутствовать на этом балу.
В следующую минуту близнецам пришлось умерить свой восторг: дворецкий распахнул дверь, и в библиотеку вошел старик, опиравшийся на трость с набалдашником.
Годы не пощадили его. Он передвигался с трудом, но упорно не желал мириться со своей немощью. Светские острословы любили повторять, что, хотя фасад этого особняка сильно пострадал, на чердаке у него все еще достаточно мозгов, чтобы уязвить любого обидчика. Осторожный Эмиль неоднократно предупреждал брата, что старика нельзя недооценивать.
Вот и сейчас, стоило лишь взглянуть на Арлеса, чтобы понять, что перед ними человек, наделенный огромной властью.
— У меня нет на это времени! — Он уже знал, зачем его побеспокоили два странных брата. Чтобы наверняка добиться аудиенции, Эмиль передал герцогу записку: «Ваш внук жив, и мы знаем, где его искать».
Как всегда, Джереми первым сделал попытку разрядить обстановку. И он начал самым любезным гоном:
— Мы уверены, что найденный нами человек действительно является вашим внуком...