Право учить. Повторение пройденного
Шрифт:
«Лунное серебро»?
«Именно!... А поскольку после свидания с Зеркалом в твоё тело попала этого серебра целая уйма, да не просто попала, а осталась в нём жить, совершенно бессмысленно и глупо тыкать туда же новые «слёзы Ка-Йи»: они попросту будут впитаны тем, кто живёт в твоей крови...»
А если бы его не было? Что было бы тогда? Они тоже растворились бы?
«Ворвавшиеся в кровь в другом настроении и без приглашения, они исчезли бы, но... Не сразу... Принеся достаточно страданий и вреда...»
Вреда?
«Когда ты не можешь выпускать Пустоту в мир, необходимо её подкармливать, и очень часто... В противном
Милая перспектива. Но... Почему ты сразу не сказала, что иглы мне не страшны?
«Чтобы было принято независимое решение...»
Поганка! Если бы я заранее знал...
«И что бы ты сделал?..» — искреннее любопытство. — «Обманул бы бедную девушку?..»
Никого бы я не обманул!
«Да-а-а?... А разве не обман — сделать вид, что подчиняешься обстоятельствам, когда на самом деле они подчинены тебе?..»
Тьфу на тебя!
Мантия, конечно, права: обладая всей полнотой знаний, я поступил бы нечестно, соглашаясь на предложенные линной действия. И перед ней нечестно, и перед собой... стыдно. А когда мне стыдно, я ищу способ отвлечься от неприятных мыслей. Например, выпить и закусить. Наверное, пока я отсутствовал, всю рыбу уже съели. Точно, съели. Конечно, проверю, но...
Так и есть, столы девственно пусты. Ни рыбы, ни селян, ни других следов их пребывания. Разошлись по домам? Верно, дело-то идёт к вечеру. Только у большого камина в зале сидит старая линна и что-то перебирает ловкими пальцами. Прядёт... Шерсть? И необыкновенно красивую: пушистую, бело-золотистую и такую лёгкую, что я едва почувствовал её вес на своей ладони, когда, с разрешения хозяйки, взял в руки несколько нитей.
— Что, нравится?
— Замечательная пряжа! А как она будет смотреться в узоре...
В голову пришла мысль о том, что весной мне надо побывать у наречённой «дочери», а являться с пустыми руками — невежливо.
Голубые глаза ласково прищурились:
— Умеешь вязать?
— Немного. И я бы приобрёл у Вас такую шерсть, но...
— Но?
— Она ведь не продаётся, верно?
Теперь улыбнулись и губы.
— Верно.
Конечно, не продаётся! Пух, вычесанный из подшёрстка оборотней-кошек — да ему просто нет цены.
— Но я могу его обменять.
— На что?
— От дороги к югу, в трёх сотнях шагов есть большой куст огнянки. Принеси мне ветку с ягодами, там поглядим.
— Всего лишь ветку?
— А больше не надо.
Больше, и в самом деле, не потребовалось. Только принёс я не ветку, а горсть ягодок, которые подобрал под кустом, потому что... Знаю, прозвучит глупо, но куст огнянки, усыпанный алмазной пылью инея, выглядел произведением искусства, а когда алое закатное солнце полыхнуло на глянцевых боках грозди ягод, каким-то чудом уцелевшей на тонкой ветке, я понял, что не смогу её сломать. И потому, что обломанные ветки у огнянки не отрастают вновь, и потому, что... Это просто было красиво. Как красивы полевые цветы, но до тех пор, пока не сорвёшь их и не принесёшь в дом, где они быстро поникают головками и теряют своё очарование.
Примерно то же самое я и сказал линне. Она выслушала, внимательно и задумчиво, потом кивнула и пригласила:
— Идём, нагрею тебе медовухи: она с огнянкой чудно хороша получается!
— Я принёс ягоды... для этого?
— А для чего же ещё? Я лишь хотела узнать, как ты поступишь.
— А как я должен был поступить?
— Тебе виднее.
— А если бы я принёс целую ветку? Это было бы правильно?
— Наверное, — она беспечно улыбнулась. — Но ты поступил иначе. По-своему. Не так, как предложено. А значит, внучка отдала своё дитя в надёжные руки.
— Внучка? Вы говорите об Ивари?
— Маленькая глупая девочка, попавшая в сети любви... Мне немножко её жаль, но ещё больше я за неё рада, потому что тепло в сердце — лучшая награда, которую можно получить от мира.
— Даже, если любовь безответна?
— Даже так. Потому что, когда любишь, начинаешь видеть всё иначе.
— Сквозь туман?
— Сквозь кружевную занавесь, которая и сама по себе прекрасна, и прячет за собой настоящие чудеса... Ну, хватит воздух словами гонять! Идём, угощу!
— Чем? Рыбы-то не осталось...
— Ты об этом? Ай, не жалей, я тебе солёной дам: пальчики оближешь!..
Есть много разных способов достижения желаемого результата, в частности, выяснения подробностей об интересующей вас персоне. Один из самых простых — вопрошение, то есть, попытка получить ответы на ряд прямых вопросов. Но иногда нагляднее и эффективнее другой путь: поставить задачу и предложить несколько способов её решения, а уж выбор того или иного способа ясно охарактеризует испытуемый объект. Так и поступила со мной старая линна. Попросила об услуге, сразу же подсказывая, как оная должна быть выполнена. Подталкивая к очевидному решению. Проще всего было сломать пресловутую ветку, тем самым давая понять: не остановлюсь ни перед чем, если уж цель ясна и достижима. Точнее, кажется достижимой... Я же поступил наоборот. Довольствовался тем, что имелось. Тем, изъятие чего не смогло бы оказать существенное влияние на окружающий мир. Был ли мой поступок предсказуемым? Возможно. Ожидаемым? Это осталось на совести старой линны.
Одна из её прабабок знала, кто такой Разрушитель. Возможно, какое-то время шла рядом с ним и осталась жива, хотя должна была погибнуть. Что ж, остаётся только порадоваться за неё и за её потомков, унаследовавших важные знания. Но во всей этой истории есть ещё что-то, не дающее мне покоя. Что-то, мешающее плотно закрыть дверь этой комнаты в кладовых Памяти.
Пуховая нитка так нежно скользила по коже, что временами казалось: вязаное полотно возникает прямо из воздуха. Невесомое, тонкое, но в нём будет не холодно в самый лютый мороз и не жарко под палящим солнцем. Хороший подарок. Я долго думал, в какую форму его облечь, и в конце концов решил, что свяжу просто покрывало: когда родится маленький эльф, Кайа будет укрывать его, а потом и сама сможет носить. В качестве шали.
— Хотелось бы поучаствовать, — наигранно равнодушно сообщила Тилирит, жадными глазами глядя на золотистое кружево, и я вздрогнул.
Никак не могу привыкнуть к тётушкиной манере появляться в самый неподходящий момент и совершенно незаметно. Хорошо ещё, Ирм уже третий день подряд занимается подарками от мамы и прабабушки и вовлекла в свои забавы Лэни: хоть эти две особы женского пола не возникают без предупреждения.
— В чём?
— Нитки ведь ещё останутся?
С сомнением оглядываю мотки, разложенные во всех доступных местах: