Право выбора
Шрифт:
– Мой ты пупсик послушный, - самодовольно пробормотала я и, обняв его за шею, одарила поцелуем.
– Видишь, это совсем не больно и не страшно. Тётя Аня научит тебя и другим абсолютно бесполезным, но очень приятным вещам. Ведь ты прагматик, правильно? Привык не делать лишних движений и любое своё действие выверять и продумывать, чтобы извлечь только полезное. Но так не интересно жить... А знаешь, возьму-ка я всё в свои руки и покажу тебе настоящие развлечения, - в голову пришла ещё одна мысль, и я улыбнулась.
Бесстрастность Горана будила во мне не совсем нормальные
– Сегодня вечером едем развлекаться, - твёрдо заявила я.
– И первым пунктом в развлечениях стоит дискотека. Танцевать умеешь? А, впрочем, без разницы! Научу.
– Анна...
– Молчи! Прочь прагматизм! Живём лишь раз!
– закрыв ему рот рукой, я подмигнула.
– Пошли лучше купаться. Для начала, научу тебя дурачиться в воде, а не плавать так, как будто обязан поставить олимпийский рекорд. Буду подныривать под тебя, хватать за руки, за ноги, притапливать. В общем, всеми возможными способами не давать тебе плавать. А заодно и опробую механический способ получения смеха.
– Это какой?
– с непонимание спросил он.
– А вот такой! Щекотка!
Я начала щекотать Горана, и он моментально дёрнулся, а на лице снова появилась улыбка. Уворачиваясь, он попытался схватить меня за руки, но я вскочила и, взяв его за руку, потащила в море, радуясь, что он всё больше отпускает эмоции из-под контроля. "Может, и в клубе своего добьюсь".
Вечером Горан с интересом наблюдал за моими сборами на дискотеку, не проявлял недовольства и даже послушно надел то, что я для него выбрала из гардероба. А в самом клубе сразу уселся за стол и снова начал пить вино, с безразличием наблюдая за происходящим. Решив от него не отставать, я тоже заказала себе пару коктейлей и, быстро опьянев, полностью отдалась танцу. Но, сколько бы не танцевала, этого казалось мало. Хотелось чего-то более дикого и необузданного, а, когда я всё же смогла его вытащить на танцпол во время медленного танца, поняла - чего хочу.
"Секса. Только его и только с Гораном. Причём не в постели, а в каком-нибудь необычном месте", - подумала я и, не дождавшись окончания медленной композиции, взяла его за руку и направилась к выходу.
– Куда мы идём?
– спросил Горан, когда мы вышли за порог клуба.
– В машину, - бросила я, чувствуя, как меня охватывает нетерпение.
– Хочу тебя.
Промолчав, он крепко взял меня за руку и быстро направился к нашему автомобилю, а, сев в него, завёл двигатель.
– Не спеши. Ехать пока никуда не надо, - промурлыкала я, положив ему руку на ширинку брюк.
– Я хочу после ещё потанцевать сегодня.
– Не понял, - произнёс он.
– Ага, и я себя плохо понимаю, - ответила я и, прижавшись, начала его целовать, нырнув рукой в штаны.
– Но хочу именно здесь и сейчас.
– В машине?
– спросил он, ответив на поцелуй.
– Да. Ты занимался сексом в машине, где в любой момент могут застукать?
– Нет. А зачем в машине, если можно поехать домой?
– на его лице читалось недоумение, и я широко улыбнулась. "Ух ты, помимо стонов и выпрошенной улыбки, он начал и удивляться? Мне это нравится".
– А потому что хочется!
– бесшабашно заявила я и, сев на него сверху, начала тереться о его пах.
– Интересно попробовать и такое. Я тоже никогда не занималась сексом в машине. Так что, для нас обоих это в первый раз.
И этот первый раз мне понравился. Понимание того, что рядом проходят люди, громкая музыка, доносящаяся с танцпола, выпитое спиртное - всё это щекотало нервы, и я наслаждалась необычными ощущениями, то двигаясь быстрее, то замедляясь и глядя в глаза Горану, понимала - того, что испытываю с ним, ещё никогда не чувствовала. А потом снова вернулась на танцпол и отрывалась от всей души.
Домой мы вернусь только на рассвете, и долго, с какой-то необъяснимой жадностью, занимались сексом, не в силах оторваться друг от друга. Не знаю, что подействовало на Горана больше всего, но этой ночью я точно могла сказать - он был собой, несдержанным, страстным и ненасытным до удовольствий.
А утро принесло расплату за вечерние радости. Проснулась я, когда солнце уже стояло в зените. В горле пересохло настолько, что я даже не могла нормально говорить, а голова раскалывалась от боли, и хотелось умереть. Но Горан, лежащий рядом, в отличие от меня, смотрелся бодрячком.
– Привет, - произнёс он и улыбнулся.
– Привет, - прокаркала я, всё же найдя в себе силы изумиться его улыбке.
– Как я понимаю, раз ты улыбаешься, да ещё по собственной воле, то чувствуешь себя нормально?
– Да, - он снова улыбнулся.
– Ненавижу тебя, - простонала я и, укрывшись с головой одеялом, пробубнила: - Ты сутками пьёшь, и всё хорошо, а я выпила чуть-чуть и хочу сейчас умереть. Где справедливость?
– Справедливость вещь неоднозначная, - серьёзно ответил он и сгрёб меня в охапку, прижав к себе.
– А твоё похмелье скоро пройдёт. Ты плотно поешь, восстановишь потерю влаги в организме, освежишься в море и к вечеру будешь в норме...
– Если не умру.
– Не умрёшь, - заверил он.
– Я не дам тебе этого сделать.
И, действительно, не дал. Если бы мне не было так плохо, я бы, наверное, всё время сидела с раззявленным ртом, потому что Горан в открытую проявлял заботу обо мне. Сначала принёс холодной минеральной воды, потом заказал в ресторане сытный завтрак и, когда его привезли, заставил его съесть, а потом повёл на пляж, спокойно выслушивая моё ворчание и недовольство тем, что мне не дают тихо и спокойно умереть в постели. И эта забота дала свои плоды - к обеду я почувствовала себя лучше, а к пяти часам вечера, в очередной раз купаясь в море, поняла, что наконец-то пришла в норму.