Право – язык и масштаб свободы
Шрифт:
В связи с этим юристы вслед за философами иногда ставят такой вопрос: «реально ли наличествуют эти закономерности в той области, которую изучает соответствующая наука, – и она лишь открывает эти закономерности? Или же эти закономерности – лишь порождение могучего научного разума, который и вносит сформулированные им закономерности в социальное и иное бытие?» [332] Но значение науки именно в том, что она направлена на получение объективно истинных знаний, и поэтому едва ли можно считать «могучим» научный разум, который не способен отличить объективное течение событий от изменений, производимых его собственной активностью. Юридическая наука призвана находить реально существующие закономерности правовой жизни, не выдавая за них свои призывы и рекомендации, об этом писали еще дореволюционные юристы [333] .
332
Венгеров
333
См. подробно: Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. СПб., 2000.
5) Выражают глубинные, существенные свойства и стороны государственно-правовых явлений. Как нам кажется, ранее этот признак вносил в дефиницию закономерности элемент излишней оценочности и субъективизма, отказывая реально существующим закономерностям в праве считаться таковыми лишь на основании их «несущественности». Если у повторяемости фактов присутствуют все атрибутивные признаки (систематичность, объективность, логическая обоснованность), то нельзя отрицать за ней характер закономерности по причине кажущейся «несущественности». Напротив, любая такая тенденция уже в силу этого характеризуется некоторой существенностью, ибо устойчивое повторение какой-либо черты есть раскрытие подлинной сущности явления, действие его внутреннего механизма. Даже самые малозначительные факты, если в них наблюдается определенная система, могут очень многое сказать исследователю. Если повторяемость отражает лишь внешние, поверхностные стороны явления, она никогда не будет ни систематической, ни логически обоснованной: систематичность означает наличие у тенденции движущих сил внутри явления, а логическая обоснованность – наличие связи с другими свойствами данного явления. Сама закономерность может и не носить особо значимого характера, но при этом всегда будет определяться наиболее существенными свойствами явления.
6) Имеют логическое объяснение. С систематичностью тесно связан другой признак государственно-правовой закономерности – обязательное наличие рациональной основы, не в смысле целесообразности, а в смысле логической объяснимости. Говорить о закономерности, по существу, можно лишь тогда, когда вскрыт механизм ее действия и установлено, почему факты именно таковы, как они есть. Если налицо лишь констатация повторения, но причина его остается неясной, то закономерность не является окончательно исследованной, поскольку без этого нельзя быть уверенным ни в объективности, ни в систематичности повторения.
Научный принцип рационализма требует признать причинную обусловленность любого явления объективной действительности. Эту обусловленность далеко не всегда можно с точностью установить, однако, в соответствии с указанным принципом, необходимо исходить из ее существования. Данная познавательная установка означает, что фактически не подлежит объяснению только одно – почему каждое явление имеет свою причину. Как показал еще Кант, «этот закон, лишь благодаря которому явления составляют некую природу и делаются предметами опыта, есть рассудочный закон, ни под каким видом не допускающий отклонений или исключений для какого бы то ни было явления, так как в противном случае мы поставили бы явление вне всякого возможного опыта…» [334] .
334
Кант И. Критика чистого разума. Симферополь, 1998. С. 298.
В философской литературе справедливо указывается, что закономерность не тождественна причинности и что существует значительное число непричинных законов [335] . Однако это утверждение нисколько не опровергает того факта, что любая закономерность имеет собственную причину, так как иное означало бы, что закономерности исключены из всеобщей системы причинно-следственных связей. Что касается законов природы, то для них поиск такой причины часто чрезвычайно затруднен, иной раз представляется невозможным; в случае же с социальными закономерностями подобные трудности вполне преодолимы. Более того, есть основания считать, что без логического объяснения вообще нет самой закономерности, то есть что повторяемость фактов, которую не удается объяснить, закономерностью считаться не может. В самом деле, при отсутствии объяснения не может быть уверенности в том, что перед нами именно закономерность, а не случайное стечение обстоятельств или плод чьего-либо умысла; нельзя также выяснить механизм действия закономерности, а значит, достоверно установить само ее содержание.
335
См., например: Друянов Л.А. Указ. соч. С. 30.
Государственно-правовая закономерность не должна оставаться «вещью в себе» – иными словами, при ее исследовании не следует ограничиваться одной лишь констатацией повторяемости тех или иных фактов в государственно-правовой сфере, а необходимо задаться вопросом о причине этой повторяемости. Поэтому обязательным этапом в изучении государственно-правовой закономерности является поиск причины, без которого процесс познания не будет завершенным. «Познание закономерности, – писал П.М. Рабинович, – … проходит две ступени познания: а) сущности и б) механизма их действия» [336] .
336
Рабинович П.М. Упрочение законности – закономерность социализма. Львов, 1975. С. 52–53.
Процедура объяснения закономерности, по существу, представляет собой сведение ее к другой, более общей закономерности [337] .
Эту последнюю, в свою очередь, можно таким же образом свести к еще более общей; в конце этой логической цепи будет находиться максимально абстрактная закономерность, причина которой не найдена, например, генеральная закономерность: «все имеет свою причину», – которая, как уже отмечалось, не поддается объяснению. Проделывая эту операцию с государственно-правовыми закономерностями, мы, очевидно, рано или поздно покинем область государственно-правовых явлений и перейдем к закономерностям иной социальной сферы. Но какой же именно? До недавнего времени не подвергалось никакому сомнению, что правовые явления полностью детерминируются законами экономического развития, или, иначе говоря, что государственно-правовые закономерности производны от экономических. Широко известно также учение Л. И. Петражицкого, в котором государство и право оказались целиком подчинены психологическим закономерностям [338] . Однако думается, что корни той или иной государственно-правовой закономерности могут лежать и в психологической, и в экономической, и в политической, и в культурной, и в географической, и в любой другой сфере, а чаще сразу в нескольких. Объяснение государственно-правовой закономерности отнюдь не становится более убедительным, если оно основано лишь на установлении связи государства и права с иной социальной сферой по типу «надстройка и базис».
337
См., напр.: Лешкевич Т.Г. Философия науки: традиции и новации. М., 2001. С. 286.
338
См.: Петражицкий Л.И. Указ соч.
7) Действуют в определенном масштабе. Государственно-правовые закономерности ограничены в своем действии определенными временными и пространственными границами. Отечественные исследователи обозначали это свойство закономерностей как «пространственно-временную интервальность» [339] , то есть наличие у закономерности определенных рамок – как географических, так и исторических. Иными словами, закон существует не всегда, а начинает осуществляться в определенный момент времени и впоследствии может сойти на нет.
339
Ильин В.В. Особенности законов гуманитарных наук//Проблема закона в общественных науках. М., 1989. С.19.
В разных частях земного шара и даже в одном государстве на разных этапах его исторического развития правовые явления могут характеризоваться совершенно различными, подчас диаметрально противоположными закономерностями. Существование всеобщих государственно-правовых закономерностей, которые распространялись бы без исключения на все регионы и на все эпохи развития права, является неочевидным; но даже если такие закономерности и имеются, число их крайне невелико. Например, к ним часто относят закономерную связь экономики и права, которая выражается в том, что содержание права определяется экономическими факторами и что «правовые установления, правовые отношения, правопорядок и уровень правового регулирования в целом соответствуют экономическому строю и обусловленному им культурному развитию общества» [340] .
340
Васильев А.М. Правовые категории. М., 1975. С. 122.
Наличие у государственно-правовых закономерностей масштаба действия открывает возможность для его измерения, а также для классификации закономерностей по временному и пространственному признакам. Верное определение масштаба важно для того, чтобы избежать ошибочного расширения сферы действия той или иной закономерности, когда она проецируется на те случаи, к которым не имеет отношения.
8) Реализуются через человеческое поведение. Объективный характер государственно-правовых закономерностей не означает, что они являются для человека чем-то посторонним и что процесс их действия протекает безо всякого участия с его стороны. Совсем напротив, человеческая деятельность служит единственным каналом реализации государственно-правовых закономерностей. В государственно-правовой сфере нет ничего, что появлялось или происходило бы совершенно самостоятельно, помимо человеческого сознания. Любой результат действия государственно-правовой закономерности есть в то же самое время результат человеческих усилий. Причем воздействие идет не параллельно, а опосредованно: государственно-правовая закономерность – это, по существу, закономерность человеческого поведения в области государства и права. Иными словами, повторяемость фактов является объективной, но сами факты продуцируются человеком.