Православная церковьИстория и социальная сущность
Шрифт:
Здесь открыто звучит оправдание религией многовековой несправедливости, насилия, бесчеловечности, а этого не могут принять верующие в странах социализма. Вот почему православные богословы вынуждены констатировать, что «исторический обзор миротворческой деятельности не представляет церкви в благоприятном свете. Они были виновны во многих упущениях. Политические и социальные силы во многих отношениях несут более ясное и мощное свидетельство мира, чем церкви».
В приведенных двух совершенно разных высказываниях зримо просматриваются противоречия и несовместимость взглядов относительно социальных проблем современности. Хотя и то и другое утверждения основываются на одном источнике — Библии, «боговдохновенной книги жизни». Несмотря на видимость критики, которая вроде бы разделяет зарубежных и русских богословов,
В период зарождения и становления христианства служители культа проповедовали от имени бога: «Бойтесь каждый матери своей и отца своего и субботы мои храните. Я господь, бог ваш. Не обращайтесь к идолам и богов литых не делайте себе. Соблюдайте все уставы мои и все законы мои и исполняйте их» (Лев., 19,3–4). Эти призывы были предназначены для верующих, живших в обстановке, где господствовали другие религии. В борьбе против этих религий предписывалось проявлять недоверие, скрывать убеждения, а бог беспощадно покарает инаковерующих, побьет их камнями, умертвит их детей.
Людей, нарушающих заповеди, предлагалось истреблять «пред глазами сынов народа своего», прогонять с земли, отказывать в пище, воде, всячески преследовать. Христианам внушали: «ты тварь, раб божий, греховный на всю жизнь» и должен не только молиться, но и приносить как можно больше жертв, угодных богу.
Так христианство, поддерживая в своей пастве рабство духовное, насаждало и рабство социальное; пропагандируя доброту, утверждало зло.
В. И. Ленин в письме Горькому отмечал: «Бог есть (исторически и житейски) прежде всего комплекс идей, порожденных тупой придавленностью человека и внешней природой и классовым гнетом, — идей, закрепляющих эту придавленность, усыпляющих классовую борьбу» [15] .
15
Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 48, с. 232.
Христианство, как и любая другая религия, морально и материально заинтересованное в укреплении положения правящих классов, старалось всячески убедить угнетенных в божественности угнетателей. В этих целях широко использовался метод запугивания пришествием Христа для свершения страшного суда. В религиозной литературе, в проповедях служители культа провозглашают: «Близок великий день господа, близок и очень поспешает: уже слышен голос дня господня; горько возопиет тогда и самый храбрый! День гнева — день сей, день скорби и тесноты, день опустошения и разорения, день тьмы и мрака, день облака и мглы, день трубы и браннего крика… И я стесню людей, и они будут ходить как слепые… и разметана будет кровь их как прах, и плоть их — как помет… пожрана будет вся эта земля, ибо истребление, и притом внезапное, совершит он над всеми жителями земли» (Соф., 1). Устрашая наказанием божиим, религия воспитывала и воспитывает индивидуальную и социальную пассивность.
Под нажимом объективно происходящих перемен последующие составители различных книг Библии вносили в нее определенные коррективы. В последней книге Библии — «Откровении святого Иоанна Богослова» — уже нет упоминания о «близком дне гнева господня», а в спокойных тонах говорится о том, что надо любить Христа, следовать за ним, исполнять его заветы, что христианство будет торжествовать «во веки веков» и склонятся «пред ним все племена земные».
Однако стремление духовенства усиливать религиозное влияние на массы не оправдалось. Народы мира все дальше отходят от религии и церкви. Здесь уместно вспомнить слова видного деятеля Коммунистической партии И. И. Скворцова-Степанова (1870–1928), отдавшего немало сил делу борьбы против религиозных предрассудков: «…жрецы, попы, приспособляя свои учения к более современным воззрениям и хитроумно истолковывая по-новому туманные места своих священных книг, уверяют, будто вера остается такой же, какой она была тысячу лет назад.
Если б они заставляли свою паству веровать во все, чему учат их священные книги, жрецы всех религий быстро остались бы совершенно
Богословы, приспосабливаясь к тому или иному общественному строю, сочиняли новые и отбирали старые догматы, по их мнению, наиболее соответствующие времени. Разумеется, они беспощадно отбрасывали и тех, кто мешал им, хотя «был раньше другом».
16
Скворцов-Степанов И.И. Мысли о религии. М., 1959, с. 14.
17
Скворцов-Степанов И.И. Мысли о религии. М., 1959, с. 30.
История подтверждает, что на различных этапах становления и развития православия церковники замалчивали «деяния» неугодных «праведников», «святых отцов церкви» и т. д., если их воззрения в тот или иной период противоречили «духу времени». Немало из них были заточены в монастырские подвалы, посажены на цепь, казнены, прокляты, забыты.
Ныне, нисколько не смущаясь, духовенство в проповедях заявляет: «Мы помним нашу историю! Мы все помним!» Они действительно все помнят, но предпочитают умалчивать о том, что сегодня невыгодно служителям культа.
«Крестись и будешь в раю с первыми»
Православные богословы и духовенство пытаются убедить верующих в том, что христианство на Руси утвердилось якобы «промыслительной силой божией быстро и безболезненно». Однако это далеко не так.
Летописцы сообщают, что киевский князь Владимир в первые годы правления был занят жестокими войнами. Расширяя свои земли ценой обильно пролитой крови, он ставил языческие кумиры на берегах Днепра и Волхова, украшал их серебром и золотом, приносил богатые жертвы. Вскоре князь убедился, что древнерусское язычество не может в полной мере служить духовной, идеологической опорой княжеской власти и нарождающегося класса феодалов в целом. Эту функцию могли реализовать только более развитые формы религии, характерные для феодального общества.
При дворе Владимира не ощущалось недостатка в советчиках, которым было выгодно навязать ему свою веру.
«Болгарские мусульмане, — свидетельствует церковный историк, — хвалили свою веру, и описание Магометова рая нравилось сластолюбивому князю, но обрезание казалось ему ненавистным обрядом, а запрещение пить вино — несовместным с обычаями Руси. Усердные слуги папы (римского) говорили о величии невидимого бога и ничтожестве идолов; славный князь, зная захватническую политику папы, отвечал: „Отцы наши не принимали веры от папы“. Выслушав иудеев хазарских, спросил: „Где ваше отечество?“ — „В Иерусалиме, но бог во гневе расточил нас по чужим землям“, — говорили евреи. „И вы, наказываемые богом, смеете желать, чтобы и другие лишились своего отечества?“ — отвечал умный князь. Наконец, выслушан был философ — инок греческий. Тот, показав несправедливость других вер, представил содержание Библии, историю православия и в заключение показал картину страшного суда божия с участью праведных и грешных… Греческий инок пообещал князю: „Крестись и будешь в раю с первыми“ (то есть с праведниками)» [18] .
18
Гумилевский Ф. История русской церкви. Спб., 1895, с. 24.
Владимир, как гласит церковная легенда, собрал бояр, которые и порешили отправить «десять мужей добрых и смышленых, чтобы испытать, чья вера лучше». Княжеские и боярские посланцы побывали у «болгаров, в земле немецкой, наконец, прибыли в Грецию», где императоры Василий и Константин объявили о том патриарху и он в присутствии гостей «совершал торжественную службу». Возвратившись домой, киевляне рекомендовали Владимиру отдать предпочтение христианству, тем более что «мудрая бабка великого князя Ольга» в 957 году уже приняла греческую веру.