Православное пастырское служение

Керн Киприан Архимандрит

Нагромождение прилагательных, когда можно обойтись только одним, выражающим самую суть вещи или явления; злоупотребление превосходными степенями сравнения или такими, как "потрясающий, колоссальный, исключительный, идеальный, безумно важный," не говоря, как такая нелепость: "было адски весело" и пр. — все это свидетельствует о снижении того значения, которому слово призвано служить. Выработка в себе хорошего, ясного и умеренного стиля не есть вовсе только литературная прихоть, а означает ясность мысли, трезвость ума и верность истинному смыслу слова.

Празднословие, осуждаемое молитвой св. Ефрема Сирина, и неправда, осуждаемая Самим Господом, вырастают на той же почве. Надо поэтому духовнику с детства приучать кающихся быть осторожными в словах, правдивыми и никогда не оправдывать никакой формы лжи. Ребенку надо внушать быть готовым даже претерпеть наказание за какой-либо

проступок, чем исказить истину и скрыться за выдуманное оправдание. Рано или поздно истина выйдет наружу и тогда уже доставит солгавшему больше неприятностей, чем он бы имел при твердом стоянии на правде.

"Говорю же вам, что всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда: ибо от слов своих оправдаешься и от слов твоих осудишъся" (Матф. 12:36-37). Священник, уча других, конечно, и сам должен твердо помнить о важности и о ценности слова: он сам не должен допускать празднословия и даже многословия. Надо, чтобы слово соответствовало смыслу, в нем содержащемуся. Но еще больше следует помнить, что наша "словесность" есть проявление данной нам разумности, которая роднит нас с самим ипостасным Словом, Которое есть Путь, Истина и Жизнь.

Грехи плоти

В грехах против 7-ой заповеди Моисеевой писать особенно трудно в курсе Пастырского богословия и в тоже время писать об этом особенно нужно. Не один грех не связан со столькими осложнениями, как этот грех. Затруднения с этим грехом можно свести в общем к трем главным: 1) первое затруднение лежит в самой природе греха; 2) второе заложено в психике кающихся, 3) третье зависит от самого духовника, его либо беспечности, либо неопытности, либо застенчивости. Разберем эти затруднения в отдельности.

1) Грехи плоти по самой своей природе являются особенно распространенными, живучими и потому и опасными, что они связаны с одним из сильных человеческих инстинктов. В самой природе человека, существа живого, наделенного чувственностью, темпераментом и детородными органами заложено все то, что является причиной этих грехов. Вряд ли кто-либо из смертных был совершенно свободен от этих приражений плоти. Легче встретить человека по природе смиренного, не склонного к гордости, скромного и потому удовлетворяющегося самым незначительным и нужным для жизни, следовательно, и малоподверженного страстям чревоугодия и сребролюбия; не одаренного никакими особыми склонностями к "настроениям," т.е. человека более простого склада души и потому не подверженного никаким печалям, меланхолиям, пессимизму, унынию и пр.

Но почти, если не вовсе, нет людей, которые бы в той или иной мере, не были бы подвержены этому голосу плоти и телесным искушениям. Грехи плоти — наиболее естественные для природы человечека, почему некоторые аскеты (Палама) и считали их, если не менее опасными, чем, скажем, гордость, то более объяснимыми. Природа человека, не обузданная аскетическими упражнениями, но сильно подогреваемая искушениями извне, с трудом может, если и не убить совершенно в себе этот инстинкт, то правильно его использовать и направить его по надлежащиму пути. Если к этому прибавить всю растлевающую обстановку современности, с ее соблазнительными фильмами и литературой, с технической распространенностью всего соблазнительного для слуха, зрения, осязания и обоняния, с системой совместного обучения мальчиков и девочек, с общими пляжами и спортивными площадками, с культом полуобнаженного или обнаженного тела; если притом учесть и глубокое падение нравственного чувства, — то все это вместе взятое усиливает этот грех и может сделать его непреодолимым без особой помощи свыше и без крепкой решимости самого кающегося. Здесь требуется опытный, вдумчивый, чуткий духовнник, понимающий всею важность стоящей перед ним в данном случае задачи.

2) Психика кающихся тоже часто усложняет затруднения, связанные с этим видом греха. Можно указать на две крайности. Одни себя оправдывают и под влиянием сверстников, врачей и якобы ученых советов естественников убеждают себя, что это нужно для здоровья, что воздержание вредно действует на умственную сферу и на нервную систему и пр. Другие, наоборот, по своей застенчивости признаться в этих интимных сторонах своей личной жизни, умалчивают на исповеди этот грех, или уклоняются от прямого ответа и стараются отделаться общими местами. Не обличив себя на исповеди в данных грехах, они и не получают соответствующей духовной поддержки; не испытав стыда от признания, они потому легко снова впадают в те же самые пороки. К этому надо добавить, что в большинстве

случаев всему этому делу вредит отсутствие в нашем обществе маломальского здорового и христианского целомудренного воспитания. Современные школы антихристианские и даже просто безбожные, не дают молодежи надлежащее воспитание, а часто дают плохой пример. Пляжи и спортивные площадки не содействуют правильному телесному развитию и здоровому созреванию плоти. У детей появляются ранние вопросы, особенно при соприкосновении с жизнью животных, на которые родители стыдятся отвечать трезво, осторожно, но правдиво, без замалчивания, которое еще более вредно, чем откровенность. Компания сверстников, где всегда есть уже всеузнавшие дети, еще больше может направить ум и воображение по ложному пути. Общие дортуары в закрытых учебных заведениях, общие лагери и летние колонии, темные уголки и рассказы по секрету чего-то, что только растлевает душу и ум, — все это создает нездоровую духовную атмосферу.

3. Духовник тоже иногда впадает в обе противоположные опасности и тем еще более увеличивает затруднения. Одни священники, по своей застенчивости, духовной чистоте, по своей наивной неосведомленности в широкой распространенности плотских грехов, не обращают на исповеди должного внимания на эту сферу жизни кающихся. Если по скрытности кающийся сам не признается в своих плотских падениях, то духовник (м. б. по недостатку времени) может и не поставить этого вопроса. Духовник по ложному стыду не затронет интимных вопросов коль скоро грешник о них сам не говорит. А грешник стесняется перед священником (особенно перед знакомым) признать свои пороки, искушения, невоздержания или тайные помыслы. Другой священник, наоборот, своей излишней прямотой может толкнуть молодой ум на путь, ему вовсе неведомый и еще не проснувшиеся в нем инстинкты вызвать к жизни. Необходимо в данном случае, как нигде, суметь сохранить должное равновесие и найти средний, золотой путь такта.

Представляется еще полезным остановиться на двух главных вопросах: 1) разветвления плотских грехов и 2) борьбы с ними как духовно-аскетической, так и психоаналитической.

(Как ни неприятно заниматься подобным разбором этих плотских искушений и пороков, нужно все же, чтобы самим не затемнять, с возможной добросовестностью осветить эти деликатные вопросы).

Отдельные проявления плотских грехов.

Святоотеческая аскетика учит бороться со всяким грехом с самого его малого проявления. "Бей змея в голову" — мудрое аскетическое правило; т. е. поражай грех, как только он высовывает свою голову из норы. Поэтому и пастырю надлежит внушать борьбу не только с одними "готовыми формами" законченного плотского греха, но с самыми малыми помыслами, мечтаниями, игрой фантазии и т.д. Грех, — надо помнить, — появляется вначале вовсе не в самом теле. Тело само по себе невиновато, негреховно. И в прародительском падении грех появился впервые не в глубинах плоти, а на вершинах духа. Не материя, а совершеннейший и ближайший к Богу дух, Люцифер, пал и явился источником зла. Так и в каждом отдельном частном человеческом случае грех начинает свое действие не обязательно вовсе в низинах плоти, но в помыслах, в воображении, в игре мыслей и картин, пользуясь тем или иным органом плоти для своего реального воплощения (чревом, гортанью, половым аппаратом). В силу этого надо и перечисление плотских грехов начать с их духовных истоков, а не с плотских последствий. Кроме того, надо помнить слова Господа, что в царстве новозаветной проповеди грешит плотским грехом не только тот, кто фактически прелюбодействует, а уже и тот, кто "воззрит на женщину с вожделением." Поэтому-то пастырь должен помнить эту борьбу с тончайшими и, казалось бы, "невинными" помыслами. Начнем в порядке постепенности и все большей степени греховности, помня, что и малейший грех есть уже грех и что разница между малыми и большими грехами не должна успокаивать совести кающихся и исповедующего духовника.

1. Блудные помыслы развиваются часто, как воспоминания виденного, слышанного или ощущенного. Они особенно легко возбуждаются всей окружающей обстановкой: безнравственными модами, рекламами, фильмами, книгами и пр. В уединении, часто ночью, в темноте они особенно остро и сильно одолевают человека.

2. Соблазнительные разговоры в обществе, различные анекдоты для возбуждения смеха или, чтобы показать свою начитанность. Молодежь в веселом кругу, лагеря, детские колонии и пр., где легко поддаться на подобные искушения. Некоторые, чтобы не показать свою отсталость, изощряются в подобном творчестве. Сюда же относится пение двусмысленных песен, неприличные надписи в общественных местах, ругательства, неприличные слова и всякие непристойности.