Православное понимание экономики
Шрифт:
Я не считаю себя специалистом в области истории русского церковного раскола XVII века и отношений старообрядчества с Православной Церковью и русским самодержавием, но беглый просмотр литературы на эту тему показал, что Василий Кокорев ни разу не упоминается в числе тех староверов, которые находились в оппозиции по отношению к царю и православию.
Уж коли мы затронули поднятую Кокоревым тему духоугашения, то следует признать, что оно (духоугашение) затронуло сначала верхи общества, потом простой народ (особенно ту часть крестьянства, которая двинулась из разоренной деревни в города и стала пополнять ряды пролетариата) и наконец духовенство. Земная Православная Церковь вошла в фазу кризиса, можно говорить о церковном духоугашении.
Кокорев о церковном духоугашении умалчивает (вероятно, по той причине, что все-таки находился вне Православия, оставаясь старовером). Но мы на данном вопросе остановимся. Об этом написаны десятки, а может быть и сотни серьезных книг, причем их авторами являются не только светские писатели, но
Об этом писал, кстати, и последователь Василия Кокорева экономический славянофил С. Ф. Шарапов. Сергей Федорович увязывал «экономические провалы» напрямую с такой причиной, как церковный кризис в России. Восполним пробел у Кокорева, приведя некоторые мысли Шарапова о церковной жизни в России. В зрелые годы Шарапов твердо стоял на позициях православия (хотя путь к вере и Церкви у него был непростым). В Церкви Шарапов видел духовную опору государства. Он полагал, что серьезный удар по Церкви и, в конечном счете, по русскому государству нанесла реформа Петра I. Речь идет о ликвидации патриаршества на Руси и постепенном превращении церковной иерархии в часть государственного аппарата. Над Синодом как высшим органом церковной иерархии появилась надстройка в виде аппарата обер-прокурора. Обер-прокурор вместе с Синодом фактически превратились в министерство по делам религии. Была нарушена симфония церковной и светской властей. Находясь под прессом государственной бюрократии, Русская Православная Церковь как организация перестала уделять должное внимание всем сторонам жизни христианина, сосредотачиваясь лишь на храмовых службах. Шарапов называл это храмовым христианством, или обрядовым христианством. Жизнь русского человека вне храма (в том числе и в первую очередь в сфере хозяйственной) постепенно утрачивала христианские ориентиры. Вопросы реформирования семинарского образования, издания богословской литературы, выпуска духовных книг для народа, переводов Библии решались, в конечном счете, обер-прокурорами (некоторые из них были достаточно далеки от истинного христианства и даже подозревались в связях с масонством). В Русской Церкви и в духовных учебных заведениях было сильно влияние католичества, протестантизма, даже некоторых сектантских учений. Русская богословская мысль находилась в параличе. Кровоточили незаживающие раны церковного раскола XVII века.
Вот данная Шараповым краткая историческая панорама церковной жизни в России до реформы Петра и после нее: «Древняя Русь была основана на тесном единстве государства и Церкви, народа и общества и Церкви. Точнее: и государство, и народ составляли Церковь, жили в ней. Основной ячейкой всего быта народного и земского строя был приход. Этот строй был настолько прочен, настолько отвечал нашему национальному характеру, что в Смутное время только он один спас Россию от порабощения и анархии, восстановил государство, вдохнув в него тот же церковный и земский дух, которым был пронизан сам. Теперь мы видим совсем не то. Прекрасно оборудованная Церковь стала одной из отраслей государства и потеряла всякую связь с душой народа, стала для него внешней силой. Народ привязан к ней только обрядностью, в огромной части обязательной. Звонят колокола, идут чинные службы, но дух церковност и отлетел, но живого Христа Церковь постепенно забывает. Верующие ходят слушать певчих, говеть, даже молиться, но жизнь стала языческою, в жизни Церковь потеряла всякое значение. Отсюда глубокая народная тоска, сознание пустоты, лжи и обмана и поразительная легкость всяких соблазнов и совращений».
Шарапов в своих оценках состояния нашей Церкви был не одинок. Ф. М. Достоевский, например, не раз говорил, что Церковь пребывает в параличе. Схожие оценки давал наш духовный писатель и богослов Константин Леонтьев.
Много заметок и наблюдений по поводу оскудения церковной и духовной жизни в России оставил святитель Феофан Затворник (1815–1894), с трудами которого наверняка был знаком С. Шарапов. Современные исследователи творческого наследия святителя пишут: «Обращая свой взгляд на события современности, святитель Феофан обеспокоенно замечал все большее непонимание и нарушение православных начал, а с ними и всей внутренней жизни людей. Слабело монашеское служение, отходя от заветов святых православных подвижников. Безжизненной отвлеченностью, рассудочностью и духовным неведением страдало современное святителю богословие, отступавшее от православных основ к протестантским. В излишнюю ученость впадали духовная литература и церковная периодика, нередко упуская из виду живые духовные потребности человека. Христианской, внутренней жизни все реже учили православные пастыри. Замирала духовная жизнь, и этого не могло не почувствовать российское общество. Православие теряло влияние на него. Верхи и низы отступали от Церкви, изменяя вере отцов или вообще отрекаясь от веры. Изменялся внутренний склад русских людей, менялись их устремления и ожидания, идеалы их сердца (то есть то, что теперь принято называть менталитетом), а значит целиком должно было смениться общественное и государственное устройство России» [62] .
62
Гончаров Г., Каплин А. Западом наказывал и накажет нас Господь… Святитель Феофан Затворник о духовном состоянии российского общества во второй половине и конце XIX века // Интернет. Режим доступа: http://ruskline.ru/analitika/2012/01/23/zapadom_i_nakazyval_i_nakazhet_nas_gospod/
С
Святитель Феофан не только констатировал факт оскудения веры, но и говорил о возможных трагических последствиях такого оскудения: «Завязли в грязи западной по уши и думают: все – хорошо!.. Через поколение-два иссякнет наше православие… Православие, самодержавие, народность – вот что надобно сохранять! Когда изменятся эти начала, русский народ перестанет быть русским. Он потеряет тогда свое священное трехцветное знамя» [63] . На склоне лет (2-5 июля 1893) Вышенский затворник писал с болью в сердце: «Гибнет Русь православная!» [64]
63
Цит. по: Архиепископ Аверкий. Провозвестник кары Божией русскому народу святитель Феофан Затворник Вышенский. М.: Издание православного братства во имя Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня, 1999.
64
Феофан Затворник. Творения иже во святых отца нашего Феофана Затворника: Собрание писем: [В 4 т.] В 8 вып. // Том 1. Вып. 1 (Репринт. М., 1992). С. 252.
Шарапов не хотел мириться ни с низведением христианства до уровня обрядового, ни с господством синодального чиновничества в церковной жизни. Не случайно именно он осмелился издать письмо «О пленении Русской Церкви. Записка и проект всеподданнейшего ходатайства пред государем Александром II», направленное царю вскоре после его интронизации архиепископом Волынским Агафангелом (1812–1876). Письмо это тщательно скрывалось властями от общественности. В предисловии от издателя Шарапов пишет: «Чем-то прямо чудовищным представляется это торжество темного самовластия чиновника над Церковью, народом и царем, это издевательство над верой, совестью, правдой, над всем, что свято и дорого русскому человеку».
О том, что Русская Церковь до революции имела серьезные нестроения и проблемы, мы можем прочитать также в очень интересной книге воспоминаний митрополита Вениамина (Федченкова) «На рубеже двух эпох». Оценки духовного состояния общества и церковной жизни Шарапова и митрополита Вениамина очень схожи. Митрополит называл духовное состояние народа (даже находящегося в церковной ограде) теплохладным. Отношения Шарапова с официальной церковной иерархией были весьма напряженными. Мы можем почувствовать это из содержащейся в книге «Россия будущего» публикации «Открытое письмо редактору “Русского труда” епископа Чебоксарского Антония (Храповицкого) и наш ответ» (1899).
Ситуация еще больше осложнялась тем, что с конца XIX века в стране стали распространяться безверие, нигилизм, атеизм. Умами среднего класса стали править идеи марксизма и других западных учений. Фактически у интеллигенции появилась новая религия – социализм – со своим священным писанием в виде «Капитала» и других произведений Карла Маркса. Шарапов дал развернутую критику этой новой религии в своей работе «Социализм как религия ненависти» (1907), которая также включена в книгу «Россия будущего».
Безусловно, паралич церковной жизни подтачивал устои государства. В государственный аппарат проникали люди, которые только номинально числились православными, а еще вчера были католиками, лютеранами, иудеями. Переход в православие представлял собой упрощенную формальную процедуру. Такие свежеиспеченные православные создавали в министерствах и ведомствах чуждую истинно русскому человеку атмосферу. Таким чиновникам на судьбы России было глубоко наплевать. Такие чиновники готовы были воспринимать любые западные теории, которые были противны русскому духу и православию (например, западные финансовые теории). Нам не приходится говорить о том, что у некоторых из них напрочь отсутствовали присущие русскому православному человеку совесть и страх Божий. На этой почве расцветали коррупция и казнокрадство. Шарапов все это хорошо прочувствовал, поработав некоторое время в министерстве финансов и других казенных учреждениях.
Вернемся к «Экономическим провалам». В заключении работы Кокорев говорит о том, что Россия ищет своего лидера, спасителя. А его искать не надо, он уже есть, это российский монарх:
«А вот главнейший вопрос: где же этот сильный и притом преисполненный животворных мыслей человек, который протянет на самоткацкий бумагопрядильный станок льняную нитку, оживит Сибирский пустынный тракт кяхтинской разменной торговлей, развенчает Россию с Главным обществом российских железных дорог, испарит и обессилит фирму, прекратит пьянство в деревнях, водворит помещиков в их имениях, придав им доходность посредством мелких винокурен, напоит крестьянских детей молоком и доставит крестьянской семье хотя бы в праздничные дни кусок мяса, образовав при распространении барды сельское скотоводство, выведет землевладельцев из зависимости от “мышеловок” (земельных банков), позволит народу кредитовать правительство своим трудом во всех его видах при исполнении полезных государственных работ, освободит навсегда Россию от накопления дальнейших долгов за границей, сбережет сибирское золото изменением тарифа в пользу России, устранит мотовство денег за границей, призовет к жизни солеварение в Пермской и Вологодской губерниях и уничтожит эпидемию чинобесия между купцами, – где этот человек?