Православное понимание экономики
Шрифт:
Обратим внимание: святитель Феофан говорит о западной тьме. В его времена это были, конечно, и многочисленные секты, приходившие из Европы и развращавшие русского человека; и католицизм, который со времен Александра Невского не оставлял надежды поставить Святую Русь под свой духовный и политический контроль; и забрасываемые из-за границы всевозможные ереси, призванные разложить православие изнутри. Но у святителя не меньшее внимание уделяется так называемым науке и светскому образованию, особенно высшему (через которое и происходило заражение наших верхов западными экономическими и финансовыми теориями).
Тучи западной тьмы, о которой говорил Феофан Затворник, опять
Василий Кокорев о созидающей силе русского человека
Каждое государство выражает свою силу по-своему, сообразно географическому положению. Сила Англии – окружающий ее океан, сила Германии, находящейся в средине Европы, – 2 млн войск, но сила России совсем особая и вовсе не сходная с силою других государств. Ее сила – в сохранении своей силы под спудом. Ее могущество – сто миллионов народа с самодержавным царем во главе.
Не политико-экономические витийства, не парламентские хитросплетенные речи и не разновидные конституции дадут нам разум для благоустройства и возвеличения России, а живущее в простых чистых сердцах Слово Божие.
Кокорев пытается исследовать анатомию экономических провалов на уровне не только государства, отдельных сословий, но и простого человека. Василия Александровича интересует, чем живет русский человек, каковы его сильные и слабые стороны, какие изменения стали с ним происходить, можно ли «подкорректировать» этого человека таким образом, чтобы российское государство начало укрепляться.
Надо сказать, что основная часть размышлений Кокорева о русском человеке содержится в его работе «Путь севастопольцев». Свои мысли Василий Александрович умело в плетает в разговоры участников встречи севастопольцев в Москве, которые возвращаются поездом в Петербург.
Кокорев уверен, что основа мощи русского государства – чувство долга русского человека. Это чувство, в свою очередь, имеет еще более глубокую основу – самозабвение и общелюбие. Это христианские добродетели, которые русский человек впитал с молоком матери:
«Вместе с русской мощью славные наши предки передавали из рода в род и саму основу ее. Как определить ее? Как назвать причину спасительных движений Донского, Ляпунова, Пожарского, Минина и Сусанина? Современные Пожарские, Минины и Сусанины, т. е. все наши славные морские и сухопутные защитники Севастополя, называют все свои подвиги простым исполнением долга. Вот в этом-то простом исполнении долга, смысл коего так многозначен и обширен, и заключается русская мощь. Стремление
Вот если выйти на этот клеточный уровень, тогда становится понятно, что именно здесь начались мутации русской жизни: стали угасать любовь к ближним и самозабвение; на их место пришло себялюбие; вместо упования на Бога появилась вера в себя – самонадеянность. А вслед за этим повредился ум человека. Это помутнение человеческого рассудка – результат гнева Божия. Иначе говоря, экономические провалы России имеют глубинные духовные причины:
«Тяжело стало нашему корыстному и мельчающему веку хранить это священное наследие: чувство общелюбия начало угасать, а затем последовала утрата самозабвения. Опустелые места нашего сердца заменились заботой о самих себе, и ум стал опираться на шаткую подпору самонадеянности. Произошло явление, столь же естественное и столь же простое, как исполнение долга; но между этими двумя простотами оказалась великая разница в последствиях. Произошло вот что: самые отголоски самозабвения и общелюбия сделались нам сначала неприятны, потом укоризненны и наконец несносны; мы начали обнаруживать на них вражду.
Умолк всякий глагол, исходящий от сердца. Все получило другие очертания, другие побуждения; самый склад русского человека стал изменяться.
Оказалось… но что оказалось? Вот общее определение: беден бедный человек с его бедными надеждами на один свой бедный ум, действующий без помощи практического и сердечного сотрудничества.
Между тем как мысли наши, лишенные прав гражданства, блуждали в какой-то пустыне бесплодия, вдруг грянул гром, севастопольский гром, принимаемый земной суетой за последствие дипломатических недоразумений, а христианским созерцательным смирением объясняемый явлением гнева Божия».
В «Пути севастопольцев» участники разговора в вагоне наперебой приводят примеры сострадания и готовности оказывать помощь ближнему. Вот один из них:
«Идут, например, арестанты через какую-нибудь бедную деревню, идут и гремят своими железными оковами; а к ним выступают из бедных, полусгнивших хижин старики, жены, дети; выносят хлеб, квас, и кроме того подают: кто грош, кто пятак. Что же движет людьми? Идут, говорят, несчастные, но не наше дело осуждать, а поможем им для утешения горькой их доли».
Далее разговор переходит к таким качествам русского человека, как доверие и честность. При этом многие примеры относятся к деловой жизни. Они свидетельствуют о том, что русские купцы и их партнеры живут по правилу: «Уговор дороже денег»:
«Пойдемте мыслями на север, в глушь, в северные уезды Вологодской губернии, там вы увидите чудо: замков нет, все амбары и кладовые притворены только дверью и завязаны веревочкой, чтобы скотина не вошла; все стережет значение древнего русского слова: “Да будет стыдно вору”. Сила этого слова резко проявляется в Архангельской губернии: тамошние крестьяне продают оленьи шкуры галичанам, отдают их без денег, которые должны заплатить покупщики на будущий год, по продаже оленьих шкур, и полученные ими расписки при прощании с купцами отдают им же, говоря: береги у себя, чтоб тебе знать, сколько надо привезти денег, – и ни разу не было случая неисправного платежа, несмотря на то что доверие не оформлено ни гербовой бумагой, ни маклерской книгой. Что же скрепляет дело с той и другой стороны? Опять древняя пословица: малое неправедное большое праведное измещет.