Прайд
Шрифт:
– Всё правда, – согласился я и широко ухмыльнулся, – плюс кое-что ещё.
– Да, такого удовольствия, как ты, ей никто никогда доставить не сможет, – кивнул Илья, – но ты не слишком веселись. Есть и скверная новость: если один из вас погибнет – второй тоже умрёт. Не слишком высокая цена?
– Нет. Просто постараюсь быть поосторожнее.
– Две жизни за одну, – Илья оценивающе посмотрел на меня, – ну ладно, пошли, постараемся поднять наши шансы.
– Это, кстати переводит нас к вопросу, – заметил я и показал пальцем на две группы людей, каждая из которых, неподвижно стояла, образовав кольцо, – какого чёрта здесь
Мы подошли ближе, и я внимательно рассмотрел замерших истуканов. Каждый, словно спал, с широко открытыми глазами и ни на что не реагировал. Но эти живые мертвецы продолжали дышать. Илья подошёл к одному кругу и положил ладони на плечи рослого мужчины.
– Есть присказка, будто у кота девять жизней, –сказал лев, – у нас будет десять. Одна своя и ещё девять – взятых взаймы. Больше, к сожалению, не получается. Бери ту группу и делай, как я. Чувствуешь?
– Тепло, – задумчиво пробормотал я и тут меня будто пронзило, – о чёрт! Я их всех вижу! Всю девятку! В моей голове. Но зачем?
– Постарайся оставить их образы в голове. А теперь медленно отпусти руки…Продолжаешь видеть?
– Да, – я потряс головой, – немного бледнее, но там же.
– Это – наши запасные жизни, – Илья улыбнулся, но как-то невесело, – именно поэтому я спрятал их так далеко, чтобы до них никто не сумел добраться. Теперь мы можем умереть десять раз. Одиннадцатый – будет настоящим.
– А кошки? – я схватил его за плечо.
– Я пробовал, с Галей – не получается. Похоже, на них это не действует. Придётся кошечек поберечь. А тебе – Зару – вдвойне.
– Она будет жить! – сказал я, сцепив зубы, – даже если я умру, то не позволю ей отправиться следом.
– Такой упрямый тупица способен на что-то, в этом духе, – хихикнул Илья, – думаю, ты даже смерть способен пришибить своей чугунной головой. Живи и пусть твоя Зара живёт. Она, действительно, чудо! Никогда не говори Гале, но в постели, она твоей львице не соперница.
– Знаю, – сказал я, ухмыляясь, – сейчас я тебе кое-что расскажу…
Заброшенная тропинка, петлявшая через парк, осталась такой же, какой я её помнил: те же ветки, корни деревьев и листья, хрустящие, под ногами. Тонкие лучики солнца, изредка, задевали лицо и тогда, я видел мгновенные ослепительные вспышки. Вероятно, вся наша жизнь – всего лишь молниеносная вспышка в глазах бога. Он даже не замечает каждого такого сполоха и продолжает идти дальше. Пойдём и мы.
Лёгкий ветерок не уставал упрямо гнать небольшие волны, которые, с тихим шелестом, атаковали, поросший травой, пологий берег. Я немного постоял у мостика, потом запустил маленький плоский камень, и он запрыгал по воде, звонко хлопнувшись о каменистый островок. Смешок, донёсшийся до моих ушей, подтвердил – старания не остались незамеченными. Я безмолвно согласился с присланным в мою голову посланием и быстрым шагом преодолел разделявшее нас расстояние.
Зара была там. Ждала меня в беседке, откуда и прислала свой зов.
Кошка была такая маленькая, такая несказанно прекрасная, что у меня замерло сердце. Тёмные глаза прятались в белоснежных потоках волос, но я ощущал на себе их внимательный взгляд. Не было нужды о чём-то спрашивать. Я просто обнял девушку, и мы долго молчали, любуясь картиной тихого озера, окружённого деревьями.
– Мы ведь умрём? – тихо спросила Зара.
– Скорее всего.
Как можно соврать части тебя самого?
– Ты боишься?
– Нет, – она ещё сильнее прижалась ко мне, – совсем-совсем не боюсь. Главное, чтобы ты был рядом. А если победим, то останемся вместе навсегда. Знаешь, Илья рассказывал: у нашей любви нет таких ограничений, как у людей. Нет ревности, нет скуки, нет доминирования, поэтому, наша любовь – вечна.
– Ох уж этот Илья, – боюсь, я не смог удержаться от некоторого сарказма, – ну, всё он должен разложить по полочкам. Когда вы занимались сексом, он не пытался объяснить, в каком именно порядке, всё должно происходить?
– Нет, – она хихикнула, – но, вроде бы, определённые правила у него есть. Галя рассказывала. А с тобой, сказала, всегда, как в первый раз. Это – так.
Мне почудилась лёгкая дрожь в её голосе и я осторожно убрал с лица прядь волос. Маленькая слезинка бриллиантом сверкала на матовой коже.
– Я не дам тебе уйти, – прошептала Зара, – даже если умру – не позволю тебе уйти за мной.
Я крепко обнял её, и мы безмолвно замерли, наблюдая беспечные воды озера, по которым медленно скользила лёгкая рябь. Казалось, будто вся реальность всколыхнулась от невидимого камня и это волнение усиливается с каждой секундой. А лёгкий ветерок, мгновение назад, ласкавший кожу нежными прикосновениями, набирает силу, превращаясь в лютый ураган, способный разорвать ткань бытия в клочья и унести ошмётки далеко-далеко.
Лишь мы, двое, оставались чем-то постоянным, в центре начинающегося безумия. И мы сохранили внутри себя картинку тёплого солнечного дня и крохотной беседки, посреди спокойного озера, окружённого шелестящими деревьями.
Где-то, глубоко-глубоко, далеко от всех бед и безумия вселенной, в беседке стояли двое, прижавшиеся друг к другу. Там они и останутся.
Навсегда.
– Люблю тебя, – сказала Зара.
– Люблю тебя, – я поцеловал её.
Купола, начинённые смертельно опасными тварями, ждущими часа пробуждения, казались спящими хищниками, которые вот-вот проснутся и набросятся на нас. Страха не было. Львы не умеют бояться. Был азарт охоты и ожидание боя. Нет, я всё же опасался, но не за себя, а вот за это прекрасное создание, стреляющее в меня искорками, из-под пелены белоснежных волос.
Зара была воистину великолепна, Галя ей, впрочем, не уступала. Ну, разве, совсем чуть-чуть. Длинные ноги обеих львиц облегали высокие сапоги, на тонких шпильках, а крохотные шорты соперничали по ширине с поясами, которые их поддерживали на узеньких талиях. Ну и топики, как же без них? Не смущать же наших доблестных охотников, угрюмо ожидавших около центрального купола.
Ага, и Галин любимчик тоже здесь, немного смущён, однако глаз не сводит с гордо вышагивающей кошки. О, та почтила его благосклонной улыбкой! И ручкой, ручкой, Чара позлить. Карр попунцовел ещё больше, но в остальном, Галины старания пропали втуне: командир охотников, не отрываясь, смотрел на свою бывшую супругу. Зара, снисходительно кивнула ему, и человек прикусил побелевшую губу. Ничего, всем нам уже недолго осталось терпеть другу друга.