Праздничный костер Макеры
Шрифт:
– Будь они прокляты! – повторял он, от души жалея бедного кузнеца из саванны. – Зачем ты вздумал оставить сыновей на базаре? Если бы я знал о твоей беспечности! Зачем я не предупредил тебя?
В караван-сарае толпились люди. Во дворе стояли только что прибывшие караваны. Люди спорили, таскали тюки, толкали друг друга. Но жрецов аро здесь не было. Их не оказалось и в другом караван-сарае у восточных ворот Кано.
– А если ходить по улицам и заглядывать во дворы? – спросил Бахаго.
– Нет, так ничего не выйдет. Кто нас пустит в свой двор? Лучше пойдем по дороге, ведущей в Эдо. Может быть,
Они пошли по дороге на Эдо. Отчаяние сломило Бахаго. Он едва плелся, и красильщик торопил его. Впереди старый погонщик вел трех заморенных верблюдов. Красильщик подошел к нему, протянул просяную лепешку, что была у него за поясом:
– Скажи, добрый человек, не проходил ли здесь караван, не видел ли ты жрецов племени ибо из местности Аро? Знаешь, есть у них оракул Чуква?
Погонщик показал на дорогу и сказал, что совсем недавно здесь прошел небольшой караван верблюдов. Всего пять или шесть. Впереди ехали какие-то люди, завернутые в белые покрывала, а за ними шел большой верблюд, к нему была привязана корзина.
– Эта корзина была похожа на клетку, – говорил погонщик. – Я отлично помню, в ней сидели мальчишки.
– В пестрых вышитых рубашках? – закричал Бахаго.
– Нет, голые. А за этим верблюдом шло еще несколько, и на них сидели такие же люди в белых покрывалах. Может быть, это и есть жрецы аро? Я не знаю.
– О горе нам! – воскликнул красильщик. – Я вспомнил, не далее как вчера в Бирнин-Касване появились люди, которые говорили, что хотели бы купить мальчиков для охраны великого обба. Мне рассказал об этом ткач, который через день забирает у меня крашеную пряжу. Эти люди спрашивали у него, не знает ли он, кто продаст мальчишек. Они говорили, что охранники обба живут в довольстве и сытости, что одежда у них пестрая, красивая. Должно быть, твоих сыновей отправили в Эдо.
– Зачем ты говоришь такие страшные слова? Я считал тебя другом, ведь ты человек хауса!
– Я должен сказать тебе, Бахаго, все, что знаю. Где же ты будешь искать сыновей, если я не скажу тебе правду? Ты должен пойти вот по этой дороге, ведущей в Эдо. Ты должен ходить вокруг дворца божественного обба и спрашивать каждого, кто пожелает с тобой разговаривать, и тогда, может быть, ты что-нибудь узнаешь.
– Ведь это очень далеко! Почему ты думаешь, что в клетке были мои сыновья? Где я возьму верблюда? Как я догоню этих злодеев? У меня не на что купить верблюда. Пешком я пройду целую вечность. Скажите, добрые люди, что мне делать?..
Бахаго то простирал руки к безвестному погонщику верблюдов, то обращался к красильщику. Он был в полной растерянности. Он не хотел поверить в такое несчастье.
– Не теряй времени. Вернемся домой, заберешь жену с сыном, и пойдете по этой дороге, – сказал красильщик. Он взял Бахаго за плечо. – Не печалься, настанет день, и ты войдешь в ворота Эдо. Ты узнаешь все, что следует узнать. Не думай, что ты сумеешь войти во дворец божественного обба, что ты сможешь пасть к ногам великого правителя Эдо, Только раз в году его можно увидеть на великом празднестве, когда делаются самые большие приношения духам предков. Редко бывает, чтобы простой человек смог увидеть божественного обба. Но кто-нибудь из охраны дворца, быть «может, пожалеет тебя и скажет тебе, где твои сыновья. Поверь мне, ты найдешь своих сыновей. При дворе найдется знатный господин, которому ты сделаешь полезные вещи, и он тебе поможет.
Бахаго шел, не видя под собой земли, не слыша слов красильщика. Он стонал, покачивался из стороны в сторону, останавливался, ломал руки и все повторял:
– Жрецы аро увели моих сыновей! Жрецы аро увели троих старших сыновей! Бахаго, не умирай от горя, не упади на дороге, не утони в слезах. Бахаго, иди в Эдо, спасай своих сыновей!.. Скажи мне, добрый человек, почему они взяли моих сыновей? Ведь они никому не причинили зла!
– В Кано давно уже говорят о том, что жрецы аро похищают детей и продают их. Если твоих детей продадут во дворец, то считай себя счастливым. Ты сможешь увидеть их когда-нибудь.
Бахаго старался поверить в добрые предсказания красильщика, но страх перед неизвестным приводил его в смятение. Кузнец вдруг бросился на дорогу, стал загребать руками землю и выть, как пес, которого избили и выгнали из дома. Он стонал, причитал и проклинал свою беспечность. Красильщик поднял его с земли.
– За что такое наказание? – вопрошал Бахаго. – Я был счастлив и весел. Я имел мясо и томбо. Я делал бронзовые наконечники стрел и вырезал деревянные головы для алтарей. У меня есть жена и было четверо прекрасных сыновей. Что я наделал? У меня остался один Макера. Один-единственный сын…
– Ты был беспечным, Бахаго, и духи предков наказали тебя. Ты не должен был оставлять детей на базаре, у алтаря жрецов аро. Ты не должен больше стонать и причитать. Надо спешить в Эдо. Мне жаль, что я не имею верблюда. Я бы дал его тебе.
Пока они возвращались в дом красильщика, добрый человек старался уверить Бахаго, что все будет хорошо, что он найдет своих детей и вернется в свое селение. Но Бахаго не слушал. Он понял, что потерял не только сыновей, но и веру в людей. Если жрецы могут быть такими обманщиками, если они могут похитить детей, а потом продать их, то как можно верить людям? Нет, нет, теперь он не может быть доверчивым.
Бахаго долго молчал. А потом рассказал красильщику о своих сомнениях.
– Ты неправ, – возразил красильщик. – На земле есть много добрых людей. Их больше, чем дурных. Если бы хорошие люди взялись за руки и пошли против дурных, то всем нам стало бы легко жить. Поверь мне, так будет когда-нибудь.
Красильщик говорил убежденно, и Бахаго поверил ему. Когда они вошли во двор, увешанный крашеными тканями и мотками пряжи, Бахаго уже решил, что надо, не медля ни минуты, отправляться в Эдо. Он хотел верить, что там найдет своих сыновей и вызволит их из беды.
Добрая женщина, которую они сегодня утром встретили с корзиной белой пряжи на голове, утешала Мать Макеры, а ее дети увели Макеру в дом и показывали ему свои игрушки. Люди хауса в этом доме стали настоящими братьями, но ничто не радовало Бахаго. Он так долго готовился показать детям этот богатый город, а теперь они должны покинуть его в скорбном молчании. Они провели в Кано всего лишь день. Сегодня утром они были веселы и счастливы. И вот радость улетела подобно редкой птице.
Они простились с хозяевами дома.