Праздник цвета индиго
Шрифт:
Кайл некоторое время внимательно изучал листок и сказал: "А, ты про эту контрольную? Хм… Я как раз тогда разрабатывал свой компьютер с питанием от солнца и управлением голосом: он будет работать, даже когда нет электричества, и ему не понадобится "мышка"" С этими словами он сунул руку в ранец и извлек оттуда схему компьютера!
Мы с учителями сидели как огорошенные и переглядывались друг с другом. Наконец одна учительница сказала: "Ну, миссис Пэк, и что будем делать?" А я только рассмеялась, всплеснула руками и сказала: "Я для того и пришла, чтобы это узнать. Специалисты — вы, так что этот вопрос должна задать я".
Были и другие случаи в стиле Индиго, но мы с мужем так часто улыбались, вспоминая
В первой книге об Индиго мы советовали родителям уважать этих детей, видеть в них друзей и предоставлять им право выбора. Многие сообщали, что идеальный подход к воспитанию Индиго — относиться к ним как к взрослым в теле ребенка, которые просто пытаются все «вспомнить». Наше дело — только помочь им открыть мир заново. Станете ли вы кричать на своего друга, который не хочет есть, когда вы сидите за столом? Вряд ли. Зачем же тогда поступать так с детьми? Если относиться к этим детям без уважения, они обычно реагируют на это далеко не «по-детски». Вот живое свидетельство из опыта Дорис, матери четверых детей…
У меня четверо детей: пяти, восьми, одиннадцати и двенадцати лет. Прочитав достаточно много материалов об Индиго, я стала лучше понимать своих детей. Прежде я просто не знала, почему они ведут себя не так, как я пыталась их научить. Думаю, все согласятся, что с нынешними детьми воспитательные приемы 50- 60-х годов уже не срабатывают.
Я обратила внимание, что когда я рассержена на них, они просто переглядываются и спрашивают друг друга: "И что это случилось с нашей мамочкой?" Иногда они мне прямо заявляли: "Ты, мама, сегодня просто сама не своя". Очень скоро я сообразила, что у них совершенно иной уровень энергии. Они не боятся, когда я сержусь на них, — в отличие, например, от меня самой в детстве, когда меня отчитывали родители. Временами, когда я не могла сдержать эмоции, а дети реагировали на это по-своему, у меня возникало такое чувство, будто это я веду себя по-детски, а настоящие взрослые — они.
Как-то раз один из моих сыновей посмотрел мне прямо в глаза и строго сказал: "Мама, ты не имеешь права так со мной разговаривать". С одной стороны, эти слова меня обидели ("Эй! Ведь я старше!"), но что-то в моей душе согласилось: "Он совершенно прав". И я попросила прощения. В его голосе не было высокомерия, во взгляде не было злости, но в том и другом чувствовалось достоинство — оно-то на меня и подействовало.
Я усваивала такие уроки методом проб и ошибок. К этим детям нужно относиться с уважением. Они — прекрасные, светлые существа, и чем лучше я сознаю это, тем крепче становятся наши взаимоотношения. Происходит какое-то чудесное превращение: если относиться к ним как надо, они ведут себя намного лучше. Нужна только любовь. О запугиваниях, угрозах и прочих устаревших приемах воспитания следует забыть раз и навсегда — они не помогут.
Нам хотелось бы завершить эту главу о мудрости Детей Индиго статьей одного учителя, рядом кратких сочинений девяти-, десяти- и одиннадцатилетних учеников и, напоследок, стихотворением.
Джастин Тернер — учительница начальных классов из Калифорнии. Вам, наверное, будет интересно узнать, что думает о сегодняшних детях педагог.
Индиго не откликаются на тактику внушения чувства вины, к которой обычно прибегают на ранних этапах в семье и общественных учреждениях. Дети Индиго плохо реагируют на принуждение, нотации, наказания, изгнания из класса, запреты выходить на перемену и другие общепринятые методы воспитания и дисциплины, которыми пользуются учителя и родители. Школьный директор (самый большой начальник!) не внушает им такого почтения, какое питали к нему некогда мы. На этих детей не действуют даже телесные наказания. Существует совсем не много мер, на которые они не огрызаются и с помощью которых их можно поставить на место. Во-первых, эти дети никогда не становятся в общий строй. Во-вторых, теперь уже нет никакого общего строя!
На что Индиго откликаются, так это на уважение — уважение к ним как к разумным личностям и детям, уважение к их проблемам, которые для них не менее сложны, чем наши взрослые трудности — для нас. Эти дети откликаются на уважение к их праву выбора и способностям. Они умеют принимать хорошие решения, им нужно лишь немного помочь. Они отчаянно борются за то, чтобы их способности заметили и признали как нечто значимое. И они действительно важны! Нынешние дети в скором будущем станут хозяевами нашего мира — одного этого уже достаточно, чтобы требовать от нас уважения.
Я перестала видеть в преподавании только цифры, правила и систему. Школа — уже не то место, где успех можно оценивать исключительно по контрольным и общей успеваемости. К чему я клоню? К тому, что у Индиго есть то, о чем мы даже не мечтали (точнее, некоторые именно об этом мечтали), а в будущем у них появится нечто такое, о чем мы пока не можем и гадать. Что им нужно — так это ощущать радость от учебы и новых открытий, а также побольше читать об истории, математике, физике, экологии и науках о земле, чтобы воплощать в жизнь свои мечты.
Разумеется, им необходимо изучать математику, но форма обучения должна быть такой, чтобы они могли «играть» с фигурами и узорами, кривыми и формулами — иными словами, усваивать основополагающие знания, а «бухгалтерию», как только она постигнута, передоверять счетным устройствам. Этих детей нужно научить тому, что читать можно просто ради удовольствия от чтения, — а еще тому, как видеть все вокруг по-своему.
Я убеждена, что педагогика — в особенности, нынешняя — должна стать средством воспитания личностей. И у каждого учителя по меньшей мере 183 дня в году есть возможность менять жизнь этих детей к лучшему — так мы сообща улучшим весь наш мир. Школа — это место, где дети могут понять, что они не обязаны безвольно покоряться взрослым, которые не видят детей такими, какие они на самом деле. Сила должна приходить изнутри. Школа нередко бывает местом, где личность губят, — но, с другой стороны, школа вполне может стать тем местом, где найдется человек, который выслушает, поймет, расскажет что-то интересное, посмеется и поможет ребенку стать целостным. Иначе говоря, школа может стать тем местом, где дети почувствуют, что они важны не только для других, но и для самих себя. Именно на это они и откликаются.
Дети Индиго высказываются с удивительной рассудительностью. Они сражаются с неуверенностью, со своим возрастом, с бессилием и внушенным им чувством собственной беспомощности, с социальным неравенством. Они борются с тем, что непохожи на других, с разницей между мальчиками и девочками, с обилием или отсутствием друзей, с успехами или неудачами в спорте. В их словах нет ничего такого, чего мы не смогли бы понять, если бы только внимательнее вслушались. В их чувствах нет ничего такого, что каждый из нас хотя бы однажды не пережил на личном опыте. Судя по всему, именно на это они сейчас откликаются, именно это им нужно — чтобы мы чувствовали то же, что чувствуют они. Им нужно знать, что они не одиноки. И тогда они смогут учиться новому. Тогда они приложат все силы, чтобы понять, как много способны дать им мы, взрослые, — но только в том случае, если мы тоже проявим интерес к тому, что могут дать нам они.