Праздник каждый день
Шрифт:
– Какую майку?
– спросила словно появившаяся из воздуха Глаша.
– Привет. Мы еще не выбрали. Думаю, облегающая синяя с голубыми разводами и коротким рукавом будет в самый раз. Сейчас такие в моде. Кстати, мы идем на день рождения Димы. И ты тоже.
– Здорово!
– захлопала Глафира в ладоши.
– Скидываемся?
Все достали деньги, у кого сколько было. Ваня сконфузился, зарумянился: в карманах у него не было ни рубля. Ему стало так плохо, обидно, захотелось ударить кулаком по дереву или
– Я... забыл дома деньги, - выкрутился Ваня.
– Ничего, тут вполне хватит, - произнес Костров, сделав вид, что не заметил смущение Вани.
И впрямь, денег хватило, и сдачи остались, на которые дети купили цветы, но во время покупки майки произошло событие, заставившее "Троицу" опоздать к началу торжества на час.
Яна и Глаша вышли из отдела летней одежды (мальчики ждали девочек на улице, предоставив им право самостоятельно выбрать футболку), они подошли к лотку с косметикой и духами (какие уважающие себя девочки пройдут мимо такой прелести?), стали прицениваться на будущее:
– Я себе, наверное, куплю завтра такой лак, - указала Яна на флакон с перламутровым лаком для ногтей, в жидкости плавали блестящие звездочки, мизерные разноцветные бисеринки и еще какие-то штучки непонятной формы.
– Прикольный лак, - кивнула Глафира.
Продавшица оживилась.
– Этот лак сейчас самый стильный, его берут все девчонки вашего возраста!
– заманивала она покупательниц.
Яна поморщилась:
– Ну, если все, то мне этот лак сто лет не нужен.
– Почему?
– поразилась девушка, на ее блузке висел бейджик с отпечатанным на компьютере именем и должностью: "Елена. Консультант".
– Потому что я не клон и никогда клоном не буду. Я люблю оригинальность и экстравагантность.
"Я заметила" - подумала Елена, взглянув еще раз на Янину прическу.
– Тогда у меня есть лак специально для тебя!
– воскликнула Лена, вытаскивая из-под прилавка коробку с лаками, которые никто не покупал из-за их страхолюдного колера.
"Может, этой дурочке отходы продам" - радовалась она, плюхая на стеклянный столик коробку.
Яна открыла "ларец", посмотрела внутрь и...
– Ах, шарман, шарман!
– воспылала любовью Яна ко всем лакам сразу, вспомнив французское словечко "шарман" - "прелесть".
– Шарман?
– подняла брови кверху продавщица. Она, не знавшая ни одного слова по-французски, кроме названия известных нам не с лучшей стороны колготок фирмы "Кюали", решила, что "шарман" - это какой-то новый вид лака и уже представляла себе, как сверкает знаниями перед подружками-продавшицами.
Но Яна пропустила обращение Елены мимо ушей: она рассматривала лаки.
– Все беру! Завтра!
– заявила девочка.
– Ян, не делай
– шепнула ей Глаша, не видевшая в жизни ничего кошмарнее этих лаков.
– Бери-бери, - тянула Яну на свою сторону Лена.
– Не бери! Это ужас!
– Бери!
Яна была настолько восхищена лаками, что не замечала перебранки между Глашей и Еленой.
– Вы мне, пожалуйста, все лаки отложите, - попросила Яночка. Смотрите, ни один флакон не продавайте! Я завтра приду, все куплю.
– Боже упаси, - испугалась Лена.
– Спрячу, но только ради тебя! И продам тебе все это за...
– она назвала крошечную цену.
– Вы не шутите?
– усомнилась Яна.
– Лаки явно дорогие.
"Да это фуфло тут уже полгода валяется, я бы его выкинула, если б не ты" - засмеялась консультант про себя.
– Не шучу!
– убедила Вычужину Лена.
Глаша надулась, дескать, выбрасываешь деньжата на ветер.
– Тогда договорились! Завтра я приду! Вы приберегите лаки!
– Обязательно!
Яна, невероятно довольная и Глаша, фантастически злая на хитрую продавщицу, спустились на первый этаж и направились к выходу, как Вычужина, уже возле двери-карусели услышала:
– Папа, такие рюкзаки носят все-все-все!
– голос принадлежал Катьке Сорокиной.
– Зачем тебе в конце года портфель?
– отговаривал ее Юрий Романович. Да ты глянь на него - это не портфель, а уродец.
– Во-первых, не портфель, а рюкзак, во-вторых, он прикольный!
– Катя уже начала "час правды".
– Ничего прикольного в этом портфеле я не вижу, - упорно не желал называть рюкзаком рюкзак Юрий Романович.
Яна схватила Глашу за руку и оттащила ее за лестницу.
– Это Сорокины!
– сделала Вычужина страшные глаза.
– Давай проследим за ними!
Глафира кивнула и сказала:
– Давай. Кстати, рюкзачок, как заметила эта Катька, прикольный.
Глаша рассматривала рюкзак. Он был на одно плечо, его следовало одевать через голову, получалось, что висел он за спиной наискосок, посередине груди размещался кармашек для мобильного телефона, а само "помещение" для книг, тетрадей или же для других вещей, застегивала пластмассовая "молния" исполинского размера.
После долгих уговоров Кате все-таки купили рюкзак. Она, святящаяся и летающая от радости на крыльях счастья, тут же одела его на плечо и, поцеловав папу в щечку, поблагодарила:
– Спасибо! Теперь Янка Вычужина от зависти съест своё пианино вместе с клавишами.
Яна застыла:
– Я? От зависти? Съем своё пианино вместе с клавишами? Она правда это сказала, или мне показалось?
– Правда, - вздохнула Глаша.
– Я... я...
– выдавила из себя Яна.
– Никогда... никому... не завидовала.