Праздник навсегда!
Шрифт:
Наконец я увидел Арсения, мирно стоящего под светом луны среди деревьев, и на сердце отлегло. Что ему сказать? Не хотелось мне показывать свой страх и растерянность, все-таки как-никак я был в некотором смысле хозяином этих мест — а вот заплутал.
— Пойдем вперед, будем спускаться в ущелье, а там мы непременно должны выйти на поляны между гор, по которым и доберемся до пустыньки.
Старик покорно молчал. Мы свернули с дороги и пошли по лесу резко вниз. Я думал, что если мы сделали крюк, то по крайней мере мы теперь должны выйти на поляны. А идти по дорогам, которые неизвестны, — значит вообще никуда не придти. Мой друг Володя,
Известно, что чего опасаешься — на то и нарываешься. Сейчас же я остерегался уже не того, чтобы мы не вышли на нужные нам поляны, а чтобы мы ненароком не попали в ущелье злых духов, как называют это место старожилы, обходя его далеко стороной. Я был там всего один раз, случайно забрел, когда собирал грибы. С одной стороны этого ущелья проходила ровная красная скала, а с другой, в низине, рос папоротник. Тогда ужас могильного холода охватил меня, и я спасался бегством.
Я напряженно молчал. Кроме того, приходилось все время преодолевать поваленные деревья, которые предательски прятались под снегом, и не определишь, то ли под сугробом холмик, то ли поваленное дерево, а порой и яма. Не раз падал я, споткнувшись о препятствие, Арсений также сзади наваливался на меня. Одна Ассоль чувствовала себя хорошо и смотрела, как мы неуклюже пробирались там, где она легко скакала, как барс.
Внезапно небо затянулось тучами, пошел снег и завьюжило. Будто кто-то нажал на кнопку, и сразу вокруг нас все изменилось. Я и не мог предположить, что вьюга может разыграться в лесу, где деревья по сути должны бы не давать ходу ветру.
— Этого еще не хватало! — посетовал я. — Теперь не видно ни зги.
Снег залеплял глаза, фонарь светил на три шага вперед и мало чем мне помогал. Я шел почти вслепую и каждый шаг старался делать в сторону понижения земли. Арсений держался за мой рюкзак и своим посохом пытался поддерживать равновесие, что плохо ему удавалось, ибо палка уходила глубоко в снег и не находила опоры.
Вдруг я почти наткнулся на что-то твердое, ставшее предо мной стеной. Когда я зажег фонарь, чтобы разглядеть препятствие, возникшее на нашем пути, то вздрогнул — мы уперлись в красную скалу! Ущелье злых духов!
Холод прошелся по моему телу от головы до пят. Ассоль внезапно ощетинилась и зарычала, глядя куда-то в темноту. Потом она прижалась ко мне и испуганно залаяла. Я дрожал и едва сдерживал волнение в голосе, ибо дыхание мое перехватило.
— Идем по скале, — крикнул я Арсению. — Она должна быть справа от нас, будем держаться за нее рукой.
Мы пошли. Я первый, Ассоль за мной, плотно прижимаясь к моей ноге, чем мешала мне двигаться, Арсений сзади, стукая своим посохом по скале. Мне казалось, что это ущелье не кончится никогда. Ветер еще более усилился, и с разных сторон стали доноситься глухие стоны, издаваемые то ли птицей, то ли каким-то диким зверем. Страх сковывал мои члены, но я заставлял себя делать шаги вперед. Мысли прыгали, как зайцы, в разные стороны, но, главное, я хотел, чтобы все это быстрее кончилось. Мне показалось, что слева и впереди стали вспыхивать красные огни, Ассоль озверела и лаяла, прячась за меня. Я старался смотреть себе под ноги и не глядеть по сторонам. Минуты превращались в часы. Я так спешил, что Арсений стал значительно отставать от меня, и мне приходилось останавливаться и ждать его, что было еще более мучительно, чем двигаться. Пока ждал старика, я закрывал глаза и говорил вслух: «Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится» — остальные слова этого девяностого псалма я забыл напрочь, хотя знал его наизусть.
Когда я посмотрел на Арсения, то жалость охватила мое сердце, ибо старик, бедный, неловко продвигался по сугробам, определяя пространство палкой, а свободной рукой щупая пустоту. В его облике было столько беспомощности, что я почувствовал в себе вдруг ответственность за этого слепого старика, и у меня появились силы, страх ушел куда-то в сторону. Я должен довести старика до места что бы ни случилось, какие бы козни ты не строил нам, враг человеческий! — решительно сказал я сам себе, и во мне родилось мужество.
Как только мне удалось преодолеть страх, через несколько шагов мы буквально выкатились на поляны. Слава Богу! Небо здесь вновь было чистым, ясным, по-доброму светила луна и приветливо мерцали звезды.
У меня с плеч будто мешок с камнями свалился, и я почувствовал такое глубокое облегчение, что присел на снег, чтобы насладиться прекращением наших мытарств по ночному лесу.
— Считай, что пришли, — сказал я радостно. Арсений стоял передо мной, и в его зрачках отражалось лунное сияние.
Я наконец смог придти в себя после пережитого и осмотрелся вокруг. Перед нами расстилались белоснежные поля, сияющие в лучах луны бриллиантовыми переливами. Горы, ограничивающие пространство полей с двух сторон, торжественно возвышались в небо. А само небо было божественным, хрусталь звезд нежился на темно—фиолетовом бархате теплотой, луна лукаво выглядывала, зависнув над вершинами гор. Казалось, что действительно пустынность полей внемлет Богу и звезда с звездою говорит. Очарованный картиной, открывшейся моему взору, я чувствовал, как с неба струится благодать и окутывает нас своими ласковыми руками. Что за чудо! Необъятная радость наполняла мир, неземной покой вечности пронизал каждый штрих природы, частью которой мы себя ощущали сейчас. Будто сердце растворилось в этом великолепии и стало неким единством со всем, что вокруг нас.
Мы шли к часовенке.
— Какая красота! — сказал я, продолжая восхищаться природой в эту Рождественскую ночь. — Просто Божественная.
— Каждый год в этот день, мил человек, природа, всякая живая тварь и каждая открытая душа ожидает чуда пришествия в мир Спасителя, — отозвался Арсений.
Вдруг на небе ярко сверкнул метеорит.
— Ох ты, какая звезда сейчас упала! — воскликнул я. — А вот еще вторая! Третья!
На небе началось твориться что-то невообразимое, будто Господь стал сыпать из мешка звезды на землю.
— Господи! Смотрите, — закричал я, указывая рукой на небосвод. — Да ведь это целый звездопад! Боже мой!
Мне казалось, что я присутствую на сказочном спектакле, который устроил Создатель в честь Своего рождения. Непрерывный поток сверкающих линий не утихал. Казалось, что небо исполняло симфонию падающих звезд.
Полчаса мы стояли и наблюдали звездопад. Не знаю, что думал в это время старец, но я забыл обо всем на свете, забыл, что Арсений этого чуда не видит.
Потом звездный дождь начал стихать и прекратился. Лишь изредка сверкали отдельные метеориты.