Праздник подсолнухов
Шрифт:
Прислушиваясь, Харада проворчал:
– Три машины. Выходит, они действительно решили убраться отсюда. Отчаялись? Все-таки странно. Кажется, среди машин есть грузовик.
– Грузовик? – словно эхо повторил я и переглянулся с Харадой. В сумраке подземелья платок на его руке казался особенно белым. Я пробормотал: – Значит, все-таки…
Хироси воскликнул:
– Что?!
– Сейчас проверю.
Набрав 104 – номер справочной – и услышав вежливый женский голос с едва уловимым акцентом, я попросил:
– Будьте любезны, телефон филиала
Через некоторое время женщина уточнила:
– Офис продаж в Киото вас устроит?
– Вполне.
Я тут же набрал номер. На том конце снова отозвался женский голос:
– «Тамаи файненс». Я вас слушаю.
Придав своему голосу официальный тон, я быстро заговорил:
– Это Танака из головного офиса, отдел финансового контроля. Пригласите директора.
– Отдел финансового контроля? Вы имеете в виду группу финансового контроля?
– У нас поменялась структура. Быстрее пригласите директора.
Офис, видимо, был небольшой, потому что в трубке тут же стало слышно, как девушка кричит кому-то:
– Господин Мацумото, вас срочно просят из головного офиса!
В трубке раздался мужской голос, но прежде, чем мужчина успел что-либо спросить, я скороговоркой произнес:
– Танака, головной офис. У меня к вам срочное дело. Надеюсь, к вам уже поступило распоряжение от президента, господина Тасиро? Я звоню узнать, как продвигается выполнение. Что у вас?
– Знаете, я чуть в обморок не грохнулся, – заговорил мужчина действительно полуобморочным голосом, – когда сам президент мне позвонил и велел срочно раздобыть две легковушки и грузовик. А где я их возьму? Грузовик удалось найти только четырехтонник, с тентом. Подойдет?
– Грузовик наш фирменный? Для перевозки заложенного имущества?
– Да.
– Хорошо. Во сколько вам звонил президент?
– Минут пятьдесят назад. От нашего офиса в Карасума-Сандзё до Ками-дори не более получаса езды, но ведь он велел привезти еще и пенопласт. Так что по дороге водитель заедет в магазин электроники к нашим партнерам, а это еще минут десять-двадцать.
– Понял. Не волнуйтесь. Я еще перезвоню. Спасибо за все. – Я отключился.
– Ты что, – спросил Хироси, – решил заняться мошенничеством?
– Ш-ш-ш, – остановил я его.
Было слышно, как на холостых оборотах работают несколько моторов, затем их гул стал на тон выше – машины удалялись. Наконец наступила тишина. Прислушиваться дальше не было смысла, и я произнес:
– Порядок. Похоже, никого из них не осталось. Мы можем вернуться в дом. На всякий случай я пойду первым и подам знак.
Не дожидаясь ответа, я выскочил из подземелья, зигзагами пересек двор и прижался к стене дома. Не решаясь войти через дверь, я заглянул в окно и, подтянувшись на подоконнике, влез в гостиную. С осторожностью поглядывая по сторонам, медленно прошел по коридору. Никого. Распахнул дверь во двор. На старинный квартал опускался вечер. Солнце неторопливо тонуло за рядом домов на противоположном берегу реки.
Я крикнул вглубь двора:
– Можете возвращаться! Они ушли.
Я увидел, как вдалеке из травы поднялись две тени и стали медленно приближаться, подсвеченные со спины яркими закатными лучами. Когда они подошли ближе, Хироси спросил:
– Что же все-таки произошло?
– Поднимись на второй этаж, и сам все поймешь.
– На второй этаж?
Я пошел вперед и поднялся по лестнице. Отодвинув перегородку просторной гостиной, я услышал, как Харада громко сглотнул за моей спиной. Если не считать сцену в поезде, мне не приходилось видеть его таким удивленным. Открывшаяся перед нами гостиная была пуста. Лишь квадратный след, едва заметно отличающийся по цвету от остальной поверхности, напоминал, что здесь когда-то висело крупное полотно. Первым дар речи обрел Харада:
– Господин Акияма, одна из ваших картин исчезла.
– Что это значит? – спросил Хироси. – Неужели она так понравилась этому уроду Тасиро?
– Нет. Ему удалось обнаружить тайник, где скрывалось то, что мы ищем. Они увезли «Подсолнухи» Ван Гога с собой.
Оба безмолвно вытаращились на меня.
Наконец Харада медленно приблизился к стене. Пощупал цепи, ранее удерживавшие массивную раму.
– Кажется, здесь висело новаторское полотно с рельефной жестяной дверью. Смелая работа, интересное цветовое решение.
– Точно.
– Неловко в этом признаваться, но я исследовал каждую картину с обеих сторон и ничего не нашел.
– Тайник был внутри картины.
– Внутри?!
Я кивнул:
– Я нарисовал ее в школе и представил на выставку. Картина под названием «Выход» получила специальный приз жюри за оригинальность идеи. Как ты заметил, на ней была изображена дверь. Я изготовил рельефную дверь и петлями закрепил ее на фанере – картина получилась двухслойной. Ни жюри, ни посетители выставки так и не догадались, что, если немного подергать дверь вверх-вниз, она распахнется, открыв пустое пространство около сантиметра глубиной. Внутри была изображена комната. О моей шалости так никто и не узнал. Никто, кроме одного человека, единственного, кто наблюдал весь процесс создания картины от начала до конца. Это была Эйко.
Харада растерянно смотрел на меня:
– Деревянная рама не могла поместиться в пространство глубиной один сантиметр. Значит, она сняла холст с подрамника? Отделила «Подсолнухи» от рамы и вложила холст внутрь картины. Так?
– Получается, что так. Размер тайника позволяет разместить в нем картину тридцатого размера вместе с выступающей под подрамник канвой. Сантиметрового пространства вполне хватило бы даже для картины Ван Гога, который, как известно, накладывал краску довольно толстыми мазками. Чтобы развеять сомнения, достаточно покопаться в этой пыли. Там должны были остаться осколки краски. Они наверняка совпадут с теми, что вы обнаружили в подземелье.