Праздник теней
Шрифт:
И ведь я не трогаю «серьезные увлечения» спиритизмом. Каждому свое. Кому-то в кайф столы вертеть — ради Бога. Мне больше по вкусу мои невинные игрушки.
Я зажала кости в кулаке и задала им мысленный вопрос: «Права ли я, решившись на такой рискованный шаг?»
3+21+25.
«Вы займетесь благородной работой, даже если она будет незаметна для окружающих». Спасибо и на этом. По крайней мере, дело благородное. Я достаточно скромна, чтобы смириться со второй частью предсказания. Незаметна так незаметна. Истинное мое «я» будет удовлетворено уже тем, что у меня это получится. Однако на мой вопрос, ждет ли меня успех или, напротив, я потерплю поражение (о, как мне этого бы не хотелось, Господи!), ответа не
10+21+25.
«Когда вы не призываете что-то плохое, оно и не случится. Если человек не хочет что-то изменить, значит, его устраивает положение вещей». Нет-нет, меня абсолютно не устраивает это самое положение! И я больше не буду думать о плохом. Все зависит от меня и только от меня. От моей веры в успех. И от веры в себя…
Третий раз я кинула, в очередной раз удивляясь умным числам. Они существовали в своем пространстве, прекрасно понимая то, что уходило от взглядов людей. Они рассказывали о том, что оставалось скрыто для ушей посторонних. И делали это только тогда, когда находился слушатель, понимающий их. Хорошо, что я научилась понимать их язык. Что бы я делала без мудрых моих советчиков?
5+20+27.
«Грядут трудности, но вы сможете овладеть ситуацией».
Ну что ж. Сумею так сумею. Бог мне в помощь… Два раза выпало двадцать пять. Один раз — двадцать семь. В этом тоже была магия. Странно, если сложить два и пять, получается хорошая семерка, а два и семь — девятка. Семерка — число Божественное, судьбоносное. Девятка — число Марса. Знака разрушений и войны. Да уж. Получается какой-то маленький Армагеддончик. А я справлюсь?
Глава 4
Меня окружал темный лес. Где-то вдалеке, в самой чаще, был слышен детский плач. Я шла по направлению к нему — мне нужно было обязательно найти этого ребенка.
Я старалась идти быстрее, но мокрые ветки били по моему лицу. Я постоянно спотыкалась, и в темноте почти ничего не было видно. К тому же когда я почти доходила до цели, на самом деле я оказывалась в тупике, а плач оставался за спиной. Я возвращалась и начинала свой путь заново.
Вокруг меня раздавались голоса деревьев, ветви которых ломались под ветром. Под ногами, мешая моему движению, трещали сучья. Мне было страшно и хотелось домой, но нужно было найти потерявшегося и плачущего ребенка. В лесу явно был кто-то еще, невидимый и властный, мешающий моему движению. Этот странный лесной владыка приказывал мне уйти. Я слышал его зловещий шепот: «Уходи, тебе не справиться со мной».
«Я бы ушла, — отвечала я, — но сначала я найду плачущее дитя, которое ты украл и спрятал».
Он отвечал мне порывистым ветром, от которого невозможно было укрыться. Ветер швырял мне в лицо песок и сухие листья. Все было против меня, и я почувствовала, как внутри меня растет сомнение. Я переставала верить в себя. В самом деле, с чего это мне пришла в голову идея, что я такая сильная девочка, способная сражаться не только за свою, но и за чужую жизнь. Пора домой, радостно соглашались с моими сомнениями деревья, живущие собственной, странной жизнью. Пора, пора тебе домой, поддакивал ветер. В подтверждение того, как они правы, на небе показалась огромная красная луна, осветившая тропинку. Я догадалась, что, если пойти по этой тропинке, выйдешь к дому.
«Ну и хорошо, — подумала я, отчего-то обидевшись на спрятавшегося от меня в лесу ребенка. — Ну и пожалуйста. Сиди в этом лесу, раз тебе так хочется. А я пойду домой. Дома хорошо, тепло, светло и уютно«. Я уже сделала шаг к тропинке, как вдруг почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Взгляд заставил меня обернуться. Я посмотрела из-за плеча и увидела Его. Прямо передо мной, сверкая золотой гривой, стоял огромный лев.
Лев смотрел на меня странными
«Ах гады, — подумала я, — так вы хотели от меня избавиться!» Я благодарно посмотрела на своего спасителя. Он повернулся и повел меня в глубь чащи, туда, где я опять услышала призывный, просящий помощи детский плач. Я сделала шаг.
В это время раздался треск. Треск повторялся. Лев поднял морду и зарычал. В его светло-зеленых глазах появилось отчаяние. Он начал таять в воздухе, а я провалилась в дыру. Последнее, что я помнила, — как я лечу вниз со страшной быстротой…
Треск повторялся. Я открыла глаза. Меня разбудил телефон. Я посмотрела на часы. Стрелка показывала половину третьего ночи. Вот это да. Кто мог звонить мне глубокой ночью? Сразу подумалось: Марик… Что-то случилось с Мариком. Я вскочила и подбежала к телефону. Спросонья мои движения не отличались исключительной ловкостью, и по дороге я обрушила стул. Подняв трубку, пересохшими губами прошептала:
— Алло… — Только бы это не касалось Марика. Только бы все было нормально.
Сначала мне не ответили. Молчание в трубку напрягало. Потом проклятая трубка разразилась прямо в мое ухо отвратительным хихиканьем. Такое ощущение, что собравшиеся на Лысой горе ведьмы решили порадовать меня своим вниманием.
— Козлы, — сообщила я звонившим остроумцам свое мнение о них.
После этого, посчитав свой долг вежливости завершенным, я повесила трубку. Попытка заснуть ни к чему не привела. Я могла только смотреть в потолок бессонными своими очами, пытаясь вспомнить, что за кошмар мне снился. Какой-то лев снился, это точно помню. Через образ льва удалось проникнуть дальше. Интересно, как бы истолковал мой сон дедушка Зигмунд? Символика сна была из Мариковой жизни. Лев — это нарнийский Аслан. Лес… Кстати, интересно, почему все страшное в нашем сознании обретает образы леса или болота? Наверно, в нас говорит память наших предков… Кажется, мне не удастся обрадовать человечество новым, принципиально важным открытием в области психологии снов… Именно в сон я сейчас провалюсь, а жаль… Спать времени почти не осталось.
Утро застигло меня врасплох. Лучи солнца, скользящие по моему лицу, коснувшись глаз, заставили их открыться. «Пора вставать, — подумала я. — Наверное, уже много времени». Однако я потянулась, по-кошачьи свернулась в клубок, опять вернулась в вытянутое положение — и лишь после этой незамысловатой гимнастики почувствовала себя вполне готовой к подвигам нового дня. Подвигов меня ожидало сегодня много. Сначала в мои планы входило посещение славной Клавдеи Новиковой. Все-таки нужно попробовать заставить ее пооткровенничать. Сделать это придется с помощью некоторой взяточки. Так что хорошо, что у меня в холодильнике стоит бутылочка «Столичной», оставленная благодарным клиентом месяцев пять назад. Я от сего напитка не тащусь, посему она мирно дожидалась своего часа. И вот он, час, настал. После Клавдеи надо было встретиться с Софьей Владиславовной и отцом Андреем, да и в школе не мешало бы поискать ответа. Но сначала надо встретиться с Замятиным. Ох, как же мне этого не хотелось! Видеть Замятина мне надоело за время учебы. Он и тогда производил впечатление полного идиота, а уж увлекшись «русской идеей», потерял последние остатки разума. Но деваться было некуда. Замятин был одним из местных лидеров «Русского Союза», и мое знакомство с ним могло принести пользу.