Праздники в Японии: обычаи, обряды, социальные функции
Шрифт:
Этот ритуал носит название торонагаси (торо — фонарь, нагасу — нести течением). Возможно, он связан с тем, что в ряде мест, как, например, в г. Миядзу на побережье Японского моря (преф. Киото), считают, что души умерших уходят не в горы, а в море и приходят оттуда же. В Токио при храме Каннон в Асакуса торонагаси совершают, чтобы успокоить души тех, кто погиб в воде. Особенно красочно выглядит этот обряд в г. Мацусима, одном из красивейших мест на Тихоокеанском побережье Японии (преф. Мияги). Здесь плывущие цепочки горящих фонарей причудливо извиваются, повторяя замысловатые изгибы бухт. Существует также обычай бросать в воду вслед Уходящим душам умерших баклажаны, дыни, арбузы, чтобы они имели возможность "подкрепиться" в пути.
Одним из вариантов прощальной церемонии, пользующимся особой популярностью, является разведение костров на склонах гор" В старину "прощальные огни" (окуриби, окуру — провожать, хи — огонь) зажигали там, где были могилы предков. Обычно все жители близлежащего селения шли вместе в горы и жгли костры. В. настоящее время в период Бон костры жгут, как и раньше, во многих местах, но наиболее впечатляет такое Зрелище на горах вокруг г. Киото, который расположен в котловине. Этот обычай, по преданию, ведет свое начало еще с периода Муромати (XIV–XVI вв.), но в письменных источниках (например, в хронике храма Кинкакудзи) он впервые упоминается лишь с 1637 г. Вот как описывает "прощальные огни" Бон в г. Киото в конце XIX в. Гессе-Вартег: "Сначала на горе появился один огонек. Этот далекий огонек колебался как огромный факел… затем появился другой, третий, и наконец целая дюжина их, точно блуждающие огоньки, замелькали то здесь, то там в вышине, словно освещали дорогу на тот свет. Все эти огни, мерцающие и колеблющиеся от дуновения ветра, то потухая, то опять зажигаясь, скоро соединились в правильные ряды и линии, образуя китайское слово Дай, состоящее из огромных огненных линий на высокой горе…
В то время как там составлялось это огненное слово, на других горах появлялись во мраке другие огненные фигуры в виде зигзагов молнии, джонок, пагод, букв, арок и т. д. Дальше к западу… появилась огромных размеров арка, или, как ее называют в Японии, тории с высокими огненными столбами и перекладинами почти такой длины, как мост…
…Спустя полчаса многие огни начали бледнеть и гаснуть, длинные линии опять разделились на отдельные огоньки, яркое сияние превратилось в красный догорающий жар, как струящаяся по склонам вулкана лава, потом и это погасло, оставив только кое-где в виде светящихся точек маленькие огоньки, точно не поспевшие за другими души, затерявшиеся где-нибудь на дороге…" [13, с. 191–192].
В настоящее время Киото во время Бон называют городом пяти сверкающих гор, так как в последний день праздника на склонах пяти гор, которые окружают город, загораются окуриби. Их называют также даймондзи ("большие иероглифы"), так как костры разложены большей частью в форме иероглифов. Все подготовительные работы для окуриби проводятся под руководством опытных людей. Они, как правило, специалисты своего дела, тщательно изучали старинные рукописи, рисунки, карты города с указанием, где и как в старину зажигали прощальные огни Бон. Каждый костер, из которых составлен иероглиф, по форме напоминает большой шалаш высотой до 1,5 м и состоит из вязанок дров и соломы, укрепленных на специальных подставках. Их приносят в горы заблаговременно и раскладывают в определенном порядке. Таких вязанок требуется много, так как иероглифы действительно очень большие. Например, на склоне Нёигадакэ горы Хигасияма раскладывают 75 костров, составляющих иероглиф "дай" ("большой"). Между кострами оставляют довольно значительное расстояние. Длина горизонтальной линии иероглифа — 70 м, левой пересекающей — 155 м, правой — 124 м. Именно с зажигания костров в форме этого иероглифа началась традиция окуриби в горах.
В период Камакура появился еще один иероглиф — "мё" ("чудо"), который начали зажигать на склоне Мацугасаки горы Нисияма. В Эдо дзидай к нему добавили иероглиф "хо" ("закон"), и вместе они составили понятие "великое учение Будды". С XVIII в. начали раскладывать костры в форме лодки на горе Мёкэн около храма Нисигамо. Для этих костров в храме Кинкакудзи заготавливают специальные дощечки, на которых пишут пожелания душам предков. Кроме того, около этого храма зажигают иероглиф "левый". На горе Атаго в районе Сага костры раскладывают в форме тории.
Перед тем как начинается церемония зажигания костров, гасят городские огни и город окутывает темнота. По сигналу — удару колокола — люди в праздничных одеждах с изображением иероглифа, который они будут зажигать, подносят к вязанкам дров факелы. Костры вспыхивают один за другим. Священнослужители в это время в храмах бьют в гонги и читают сутры. То там, то здесь раздаются удары барабанов. Такое море огня довольно опасно, поэтому за кострами тщательно наблюдают во избежание пожаров.
Раньше все пять сверкающих иероглифов можно было видеть повсюду, сейчас же таких мест осталось только два. В этот праздничный вечер практически весь Киото и его многочисленные гости выходят на улицу и собираются в тех местах, откуда лучше видны горящие иероглифы. Детей поднимают на плечи. Многие забираются на крыши домов и деревья. Атмосфера повсюду приподнятая. Костры горят около часа. Завершается церемония пуском фонариков на воду.
Так проходит Бон в большом городе. А вот как отмечают этот праздник в одной из горных деревень преф. Ниигата. Обычно здесь очень тихо и безлюдно, но в дни праздника население чуть ли не удваивается. Возле домов стоят автомашины с городскими номерами, из окон доносятся голоса и смех: это возвратились домой на короткий срок те, кто работает в городе на отхожих промыслах, а также дети и внуки, уже давно покинувшие деревню и приехавшие теперь в родные места. Могилы в эти дни убраны и украшены цветами, как того требует ритуал. Повсюду поднимаются дымки курений.
Вечерами жители собираются группами во дворе храма или на школьном дворе. Одни танцуют, другие смотрят представление или принимают участие в разнообразных играх и аттракционах. Так, мужчины весело соревнуются, кто правильно определит на вкус шесть сортов сакэ, так как этикетки на бутылках заклеены. Победивший получает приз — бутылку сакэ. Проводятся и другие соревнования; например, кто лучше разрежет арбуз, и пр. Победишь или нет, неважно, главное, что у всех хорошее настроение," все забывают на несколько дней тяготы повседневной жизни [144, 1986, № 8, с. 64].
Важнейшим компонентом праздника являются танцы бонодори, ставшие самостоятельным культурно-историческим явлением. Первоначально эти танцы предназначались для ублажения душ предков. Считалось, что души умерших, приходя домой Из загробного мира, хотят поблагодарить Будду за то, что они
благополучно вернулись домой. Но поскольку мертвые не могут благодарить сами, вместо них это делали родственники. Они обращались к великому Будде со словами "Наму Амида Буду" или "Наму Сяка Муни Буду" в зависимости от принадлежности к разным сектам, что означало "О, Амида Будда" или "О, Сакья Муни". Одновременно они звонили в колокол, ударяли в барабаны и кружились на месте. Так было в эпоху позднего Хэйан (866-1185).
Вскоре в исполнение этих танцев люди стали вкладывать и еще один смысл — они выражали в танце свое уважение к труду и просили у обожествленных предков ниспослать им хороший урожай. Эти ежегодные танцы олицетворяли собой надежду людей на спокойную, радостную жизнь, мирные отношения в обществе, сплоченность, непрерывность связи веков.
Танцы были проникнуты также присущим японцам чувством некоторого сожаления о быстротечности жизни и уходящем времени года, в данном случае лета.
С течением времени ритуал исполнения танца усложнялся. Танцующие образовывали круг, в центре которого находился человек, который стал задавать темп ударом колокола или барабана. Затем к танцу добавилось и пение. Это действо во время праздника Бон послужило началом для возникновения бонодори, которые, постепенно усложняясь, к XV в. превратились в народные танцы, исполняемые по-разному в разных районах. С большим энтузиазмом в этих танцах принимали участие женщины, которые в феодальные времена были лишены права участвовать в публичных выступлениях. И только бонодори давали им возможность выплеснуть свои чувства, выразить себя в этом праздничном действе.