Предание Темных: Вечность не предел

Доуз Кейси

Лале пробуждает в нем желание жить по-другому. Позволить себе чувствовать и наслаждаться этим. Будто бы каким-то образом создав во мраке его души, решившей жить лишь во имя мщения, небольшой светлый лучик.

И теперь отважно отвоевывает его каждый день и каждую минуту, не давая мраку его потушить.

Поначалу этот светлый лучик, который она как-то зародила там, казался ему лишним и чуждым. Он его раздражал, как раздражало и то, что у него не получается его выдворить из своего мрака.

Но теперь Владу кажется, что этот лучик – его неотъемлемая часть.

И без него он уже не будет собой. Как не будет собой и без Лале, которая поддерживает жизнь этого лучика в густой тьме его душе, освещая ее и давая увидеть, что там осталась не только жажда мести – но многое-многое другое, тщательно сокрытое темнотой от посторонних глаз.

Все факела, врывающиеся в эту тьму – сразу гаснут.

И лишь лучик Лале способен осветить ее, открывая ей одной-единственной потаенные глубины его души.

Лале улыбается, глядя ему в глаза, и он видит в их отражении себя. Только совсем в другом свете – в том, котором видит его она сама. Чуть улыбнувшись, Влад мягко заправляет выбившуюся прядь ей за ухо и легонько щелкает по носу. Лале улыбается еще шире и вновь приникает к его груди – а ему хочется обнять ее еще крепче, и никогда не отпускать. Защитить своими объятиями от всего жестокого мира, которому она по-прежнему слишком доверяет.

Медленно одна его рука перекочевывает по ее спине чуть выше, касаясь прядей мягких, волнистых волос. Он перебирает их – осторожно, бережно, едва тревожа.. После чего отстраняется, но смыкает пальцы своей руки на одной из ее ладоней:

– Так а что ты-то здесь искала?

– Красивое описание моря. Может тебе попадалось?

Теперь, рядом с Владом, Лале совершенно позабыла все те проблемы, что отягощали ее с утра. Нурай, Явуз, и даже то видение с ее матерью.. Все они поблекли, точно ненастоящие.

– Между текстами о военном устройстве? – мягко уточняет Влад и улыбается, показывая, что всего лишь шутит – идем, видел недавно что-то из магрибских рукописей..

После чего, не отпуская ее ладони, тянет за собой к нужным стеллажам. Они перебирают множество и множество полок, но им уже не так важно, найдут ли они свиток.

Ведь самое важное они уже давно нашли.

– 4-

Явуз-паша входит во двор и размашисто шагает к дому.

– Бесы бы их попутали.. До сих пор ничего не убрано! А уже вечер!

Он гневно оглядывает сундуки, на которые и напоролся, неуклюже стукнувшись ногой – и чан, накрытый тряпками

(..нурай подходит к одному из сундуков и достает несколько кусков полотна, после чего протягивает служанке:

– на вон. от прежних хозяев, им-то уж точно без надобности. не свои же тряпки тебе давать для грязной работы.

служанка, недовольно ворча, берет тряпки и накрывает ими чан..)

и по-прежнему стоящий в проходе.

– Нурай! Дамла! Сайжи!

Но никто не появляется. Чертыхнувшись, мужчина подходит

к чану и скептично глядит на то, чем он накрыт, после чего цедит:

– Еще и тряпками какими-то обвесили, как в прачечной.. соседи подумают, что мы деревенщины какие.

Он принимается раздраженно срывать куски ткани с чана, собирая и комкая их в руках. Но она из тряпок вдруг привлекает его внимание. Сквозь мутную серую пелену на ее поверхности

(..это смесь воска и отваров трав – она долго и сложно готовится, но если нанести ее на полотно – его изображение будет скрыто.

– навсегда? – ужасается лале.

– что вы, Лале-хатун! чтобы оно вновь стало явном, достаточно лишь будет прогреть холст. например, положить его на печь..)

(..почему оставили – этак не меня, а поваров спрашивайте, госпожа. А перенести нельзя, он эвон как на солнце раскалился, все руки обожжем!..)

проглядывает изображение.

Явуз едва не роняет полотно, желая отбросить от себя, точно дикую змею, когда видит знакомое лицо, глядящее на него – да простит Всевышний – прямо с бумаги!

Потому что в руках он держит портрет дочери великого визиря – Сафие-хатун..

– 5-

Наше время.

В небе над Атлантическим океаном.

Я прихожу в себя, как обычно, с большим трудом, резко втянув ртом воздух. Как-то я уже задавалась вопросом, что будет, если однажды воздух закончится прежде, чем успею всплыть на поверхность – и с каждым возвращением мне кажется, что время это становится все ближе и ближе, отчего вопрос все актуальнее.

Жан говорил, что прежние реставраторы в принципе не могли работать с полотном – вся краска за ночь возвращалась обратно, а их преследовали кошмары. Однако, что, если моя плата за возможность работать с ними – и даже более того – это однажды остаться в них самих? Стать частью полотна, так как едва ли можно стать частью прошлого? Во-первых, потому что оно уже прошло и новых «актеров» не принимает, во-вторых, потому что наблюдаю я за событиями со стороны, не «вселяясь» ни в кого из них.

Сажусь на кровати.

Едва воздуха в легких становится достаточным, этот вопрос, как все предыдущие разы, вновь отходит назад, в стеллажи «до лучших времен» и «подумаем об этом позже».

На первый план выступает настоящее потрясение от того, что я увидела перед тем, очнуться.

Явуз нашел картины!

Что же будет с Лале, когда он узнает (или догадается?), кто автор картин. Почему-то теперь, после гипотезы Лео о реинкарнации, я уже не могу так равнодушно наблюдать за прошлым, как за каким-то фильмом. Зная, что эта девушка может быть Я в своей прошлой жизни..