Преданная
Шрифт:
Ее:
– Ой, – и в половину не описывает тех чувств, которые испытываю я.
Сердце обрывается. Кровь вскипает и шипит. Я чувствую пульс в висках и даже яремной ямке.
– Папочка, – Лиза огибает стол и несется навстречу застывшему у входа в зал старшему Смолину. Он одет в черное. Может быть поэтому выглядит так угрожающе. А может быть потому, что смотрит хмуро. Сканирует всех. Пока что не меня.
Не влияет на впечатление даже то, что в руке у мужчины огромный букет кремово-розовых роз. В другой –
Лиза несется к нему и вопреки тому, что еще минуту назад костерила, бросается на шею. Обнимает.
Мне кажется, я читаю по тонким губам:
– С Днем рождения, дочь.
Он прижимается к Лизиной щеке, а потом взгляд снова гуляет по залу. Теперь он ищет.
И, конечно же, находит.
Конструирую диалог, который вдруг кажется безумно важным для меня, по движениям мужских губ.
– Я только поздравить и уехать.
Словно подыгрывая, Смолин говорит и смотря при этом на меня.
Ну и едеть… К черту.
Тянусь к шее. Сдавливаю и прокашливаюсь. Взгляд больше никуда не перемещается. Нашел.
Лиза отступает, забирает у отца букет, зарывается носом. Жмет к груди. Заглядывает в пакет.
Ее глаза зажигаются. Она берет отца за руку и тянет.
Хочет, чтобы сел. Я ее понимаю, как дочка. Я бы тоже была рада видеть своего папу. Но как Юля-крыса… Кричать охота.
Смолин дает вытянуть свою руку, но шаг навстречу не делает.
– Гуляйте, Лиз. Я поехал.
Подруга хмурится. Колеблется секунду, потом откладывает букет прямо на пол, снова подходит к отцу и виснет у него на шее, поднявшись на цыпочки. Прижимается к щеке. Что-то говорит на ухо.
Он же в это время палит меня.
Раз. Два. Три. Юля, дыши. Все хорошо. Он сейчас уйдет.
Смотрю в ответ. Продолжаю считать про себя.
Ловлю легкий кивок в сторону выхода.
Закрываю глаза.
Можно сделать вид, что слепая? Или тупая?
Открыв, понимаю, что не выйдет. Меня еще несколько секунд сверлят внимательным взглядом карие глаза. Смолин убеждается, что я всё поняла.
Дальше я провожаю обтянутую черным хлопком спину.
Три. Два. Раз. Юля, все плохо. Ты должна пойти за ним.
Пришло время отчитаться.
Глава 14
Глава 14
Юля
Первый мой промах – забытая на диванчике шаль.
Лиза ищет, куда бы пристроить букет от отца, поэтому даже не замечает, что я вслед за ним прохожу к выходу.
Оказавшись на улице – ежусь. Медленно обвожу взглядом темные окрестности. Нахожу его немного сбоку от главного входа. Вроде бы у всех на виду, а с другой стороны, место укромное.
Руслан Смолин прикуривает сигарету и выдыхает упругую струю дыма в пространство перед собой.
Оглядывается. Видит меня. Остается равнодушно-спокойным. Не знаю, что это значит для меня.
Обнимаю плечи руками, вдавливая телефон экраном в ставшую гусиной кожу. Усиленно трезвею. Даю бессмысленные сейчас приказы сердцу угомониться.
Я собираюсь выехать на паузах перед ответами.
Просто сначала думай, потом говори, Юля.
Осторожно спускаюсь по лестнице и, не оглядываясь, направляюсь к мужчине. Если ему важно, чтобы нас не увидели вместе, пусть сам об этом заботится.
Телефон продолжает время от времени вибрировать. Фурор в разгаре. Жаль, не могу насладиться.
Внимательный взгляд изучает меня с ног до головы. Я вижу в нем то, что видеть не хочу. Отмахиваюсь.
Благодарна Руслану, что останавливается он в итоге на глазах. Я плотнее сжимаю плечи. Прячу грудь.
– Вечер добрый, Юля, – низкий голос звучит обманчиво бархатисто. Я как боялась этого человека – так и боюсь. Ничего не меняется.
– Здравствуйте.
Наступившую паузу заполняет все такое же внимательное изучение моего лица и гул за спиной. В ресторане вовсю веселье, пока я тут… Дорабатываю.
– Извини, что отвлекаю, – в ответ на неискреннее извинение дергаю уголки губ вверх. «Да ничего» язык не повернулся бы ответить.
Мне кажется, я и преданную помощницу, и послушную крысу играю плохо. Сама себе не верю.
– Как дела, Юль? Что там наш Вячеслав Евгеньевич? – внутренне я вот сейчас вслед за сердцем лечу куда-то к ядру земли. Внешне – прокашливаюсь и немного опускаю взгляд.
Слежу, как Смолин стряхивает пепел с тлеющей сигареты на землю и снова тянет ее к губам.
Раз. Два. Три. Юля, будь умницей. Соберись.
– Пока ничего, – пожимаю плечами, смотря при этом четко в глаза. – Пока мне нечего вам… Сказать.
Легкая усмешка бьет разрядом тока. Так страшно идти по краю, когда в голове все то, что я уже знаю.
– Давай вдвоем поищем. Вдруг найдем…
Предложение ужасное. Хочется мотнуть головой и отшатнуться, но мой максимум еще раз передернуть плечами.
– Может быть встречи какие-то были? Люди приходили? Телефонные разговоры слышала? Имена…
В висках ударами молоточка, похожего на судейский, пульсирует паника. Ненавижу себя за то, что пила. Мне кажется, это замедляет реакцию и притупляет умение мыслить.
– Вячеслав Евгеньевич почти всегда в своем кабинете. Я… В приемной. Чего-то интересного я не слышала. Если бы слышала – сказала бы вам. Написала.
Вру Смолину в глаза. Каждую секунду жду разоблачительной улыбки или слов.
Чего-то похожего на «пиздишь ты, девочка. И заплатишь за это».
И я ведь правда пизжу.