Преданная
Шрифт:
– Я узнал о тебе почти сразу, Юля. Ты недели две-три отработала. Очень разозлился. Как все выглядело – сама понимаешь. Тебя надо было тут же уволить. Так нам обоим, возможно, было бы легче. Но палить, что я в курсе, нельзя было. Ну и просто увольнять тебя я не хотел. Дальше было жестко. Я знаю. Я вряд ли хороший человек, но точно меньший мудак, чем пытался тебе показать.
Она опускает взгляд. Переваривает. Я даю столько времени, сколько нужно. Спиздел бы, сказав, что не волнуюсь при этом. Волнуюсь, конечно. Чувствую и ценность, и хрупкость.
Возвращается глазами ко мне. В них – тревога. Трогает… Без мата не объяснишь, до какой степени.
– Вокруг вас столько всего, – она мотает головой и снова переходит «на вы». А я вспоминаю, как в ней туго и горячо. На ты хочу. В нее хочу. – Обыски… Подставы… Угрозы… Даже если всё, что я знаю – неправда. Вас же за что-то жмут?
Не сдержавшись – улыбаюсь. Уже сам качаю головой и радуюсь тому, что знаю, как разгладить складочку между красиво изогнутых бровей.
– Все не так плохо, как рисуется у тебя в голове, Юля. Я бы даже сказал, все у меня под контролем.
Она удивлена. Хмурить брови перестает. Они поднимаются выше. А вот одеяло чуть сползает. Не надо туда смотреть, я знаю, и смотрю. Она поправляет. Сглатываю.
– Меня пытаются принудить к нужным решениям. Это правда. Но я не первый год в сфере. Понимаю, с чем могу справиться, а с чем нет. Единственное, с чем справиться я не мог – это ты. Ты меня сильно отвлекала, Юля. Я тратил на разгадывание тебя больше ресурса, чем мог себе позволить. Но я реально не понимал, что происходит. Я дал тебе дохуя информации, она должна была начать всплывать. Хотя бы часть. Хотя бы где-то. У меня не складывалось: вы либо слишком тупые и не способны ее применить. Либо слишком умные и разгадали меня. Либо…
– Либо я не сливаю. – Юля говорит тихо. Смотрит на меня спокойно. И я не знаю, что в ней сейчас происходит, а во мне плотину рвет.
Сука, как же легче. Как же, блять, легче.
Улыбаюсь. Киваю. Разворачиваюсь всем телом и делаю шаг к кровати. Точнее к ней.
– Да. Либо ты не сливаешь.
Подхожу вплотную. Вижу, как она зажимается. Но не думаю, что это злость. Возможно, обида. Скорее, неловкость.
Если позволит – искуплю. Но не трогать ее, зная, что под одеялом голая, становится слишком сложно.
Тяну одеяло в сторону. Нависаю сверху. Дергаю свою футболку прочь, опуская взгляд и разглядывая её. Тонкая. Нежная. Желанная.
Ее пальчики тут же пробегаются по моей груди. Подаюсь лицом к ее губам и слышу:
– Ты кофе пахнешь.
Отвечаю:
– А ты сексом.
Раньше, чтобы сбрасывать напряжение, я использовал Спорттовары, теперь Юля – это уже не напряжение, а мой ресурс.
Целую ее, дергая за бедра ниже, укладывая под себя. Она в ответ тоже обнимает – руками и ногами.
Целуемся, гладим друг друга.
Я осознаю, что мне пиздец. Плывем.
Хочу всю ее попробовать. Из триггера преданность становится кинком. Мне в ней все нравится. Но особенно – новые смыслы.
Моя преданная Юля.
Прижимаюсь губами к ее подбородку, выцеловываю открытую для меня шею.
Пах болезненно пульсирует. Ее жадные ласки и искренние реакции – как мнет, царапает, рвано дышит, заводят сильнее.
Что дальше будет – мы вдвоем знаем. Новые ласки и секс.
Это неизбежно и обоюдно желанно.
Но прежде я отрываюсь от шеи, нависаю и смотрю в глаза.
– Ты должна знать, что можешь выйти из игры, Юля. – Я знаю, что это те слова, получить которые она уже разуверилась. Вижу, что волнуется. Дыхание частит. – Тебе никто и ничего не сделает. Ни Смолин, ни другие люди. Ты можешь выйти без потерь. А можешь остаться и мы доиграем.
– Доиграем? – Юля переспрашивает, я тянусь к кончику ее носа и веду по нему своим. Снова отрываюсь.
– Вдвоем, Юля. Это будет иначе. Весело.
Знаю, что для нее мое «весело» звучит неоднозначно. Но весь скепсис – это короткий вздох. А меня выносит, как хочу ее. Как всё нравится.
– Что бы ты не решила – я гарантирую тебе безопасность. С тобой ничего не случится.
– А с тобой?
– Что со мной?
– А себе ты гарантируешь безопасность?
Ее забота ползет нежными пальчиками по моим вискам. Зарывается в волосы. Смотрит прозрачными глазами в мои – полные вряд ли чего-то очевидно хорошего. Но ей, блять, нравится. И мне всё нравится.
Забота вжимается бедрами в мои бока и ждет мой член в себе.
Я отвечаю своей заботе улыбкой.
Подаюсь вперед и шепотом в губы признаюсь:
– А я втрескался в студентку, Юля. Мне уже и так пиздец.
Глава 43
Глава 43
Юля
Слава заказал для нас завтрак в каком-то до чертиков пафосном ресторане. Круглый стол в его просторной гостиной уставлен слишком большим для двоих количеством блюд.
Это выглядит как забота. Это выглядит, как попытка угодить. Я... Тронута.
Судя по тому, как неспешно и не то, чтобы жадно, еду поглощает Тарнавский, большая ставка делалась на меня. Но и мой аппетит утолить было не сложно, так как размер желудка ограничен разгулом живущих где-то в той же области бабочек.
Я вожу сырником по стыку двух декоративных мазков – сметанного и джемового. Смочив – бросаю кусочек в рот. Жую и смотрю на сидящего напротив мужчину.
Между нами сейчас – ноль напряжения. Я не испытываю неловкости. Сердце не обрывается и никуда не летит.