Предатель Кровь Кровавому Богу
Шрифт:
Темнокожий воин встретился взглядом со стоявшими вокруг братьями.
– Вы все согласны с его словами? Любой, кто готов выставить Каргоса лжецом, пусть выходит сейчас, – он широко развел руки. – Всадите клинок мне в грудь. Я не стану сопротивляться.
Никто не вышел. Несколько воинов улыбнулись, а остальные уважительно кивнули, что можно было счесть прощением.
– Я чувствую, что к этому приложил руку Кхарн, – сказал Делварус Каргосу. – Пахнет его мудростью, приведенной в исполнение чужими руками.
Раздалось еще больше тихих смешков. В них больше
– Ничего не могу сказать, – ответил апотекарий.
Собрание начало расходиться, и наверху Эска, наконец, обернулся к Вориасу.
– В них еще осталось благородство. Гвозди их не иссушили.
Лекцио примус кивнул.
– Пока что.
Оба библиария отвернулись, оставив братьев в покое товарищества, и Вориас заговорил, не глядя своему протеже в глаза.
– Сегодня ко мне приходил Магистр Легиона Лорке. Он полагает, что примарх балансирует на краю, и уже давно должна была наступить расплата.
Эска ответил не сразу.
– Это звучит почти как угроза, – в конце концов, произнес он.
– Да, – согласился Вориас. Освещение ангарной палубы придавало его умному лицу мертвенный вид, превращая в маску с бледными гранями и стертыми очертаниями. – Так и есть, не правда ли?
16
Перерождение
Благословенная Леди
Вакра Джал
Кхарн ожидал песнопений, свечей и всех отвратительных атрибутов суеверия. Его не разочаровали на этот счет.
Хотя Эреб и командовал собственным боевым кораблем «Длань Судьбы», у него были личные покои на борту «Фиделитас Лекс». Именно туда он и привел Аргела Тала с Кхарном, и именно там он готовился совершить святотатство против естественного порядка вещей.
Кхарн мало что знал об Эребе помимо рассказов Аргела Тала, а его брат из Несущих Слово относился к людям, которые не любят скверно о ком-либо отзываться, не имея на то веских и твердых оснований.
Аргел Тал наводил страх на тех, кого ненавидел, и угрожал разорвать их на части, однако неизменно отказывался разносить дурные слухи о другом воине за его спиной. «Клевета – удел трусов и неуверенных в себе детей», – всегда утверждал он.
И тем не менее, неприязнь Аргела Тала к Эребу не раз всплывала в разговоре за год, прошедший после Исствана V, где Кхарн и воин Гал Ворбак вновь сошлись вместе в роли младших командиров сил Легионов, готовых к Теневому крестовому походу.
По мнению Кхарна, имя, которое Эреб выбрал для своей боевой баржи, идеально обобщало отношение Первого капеллана к судьбе и своей роли в ее творении. Длань Судьбы. Какое высокомерие. Какая пылкая, кипящая спесь.
Подобная точка зрения вела к… что ж, она вела именно к этому.
Эреб собрал в своих покоях группу рабов общим числом в семнадцать человек, приковав каждого из них за шею к центральному алтарю. Старейшей из них была старуха, которой уже не суждено было отметить восьмидесятилетие.
Вдоль железных стен помещения стояли свечи, на красном воске каждой из которых была тщательно вырезана колхидская руна. Вопящие ангелы и горгульи, сделанные из того же материала, что и стены, глядели вниз со своих насестов на потолке. Несколько статуй с неподвижной жадностью тянули искореженные руки к находящимся к зале. Возможно, чтобы благословить их, а возможно – чтобы изуродовать в угоду злобной прихоти.
Оружейные комнаты большинства легионеров служили им местом медитации и тренировки, заполненным памятными трофеями и личным вооружением. Эреб превратил свое прибежище в языческий храм. В роли алтаря выступал стоявший по центру стол из тонко обработанной черной стали, снабженный оковами. Кхарна не заботило их предназначение, однако он без труда мог его представить. На поверхности стола были вырезаны канавки для крови: глубокие прорези, по которым любая жидкость стекала в пустой бронзовый котел под алтарем.
– Для чего этот котел? – поинтересовался он, войдя.
– Провидение, – отозвался Эреб. – А теперь умолкни и прояви уважение.
Кхарн выполнил первое. Он сомневался, что сможет убедительно изобразить второе.
Аргел Тал стоял рядом с Кхарном, скрестив руки поверх нагрудника. Возможно, его лицо и было озарено надеждой или омрачено недоверием, но шлем это скрывал. Хрустальные синие линзы неотрывно смотрели на Эреба и гниющие рассыпанные кости, лежащие на погребальном саване. Несущий Слово следил за всем, но никак не реагировал.
– Брат, – тихо произнес Кхарн, чтобы не прерывать творящуюся перед ним мерзость. Он слышал, как на верхней палубе стучит барабан, а из близлежащего помещения доносится плач. Чума на этот гнусный корабль проклятых верующих.
Аргел Тал повернулся с низким гудением сочленений работающего доспеха. Два голоса говорили приглушенно, человеческий звучал почти так же мягко, как шепот демона.
– Что?
Кхарн наклонил увенчанный плюмажем шлем в направлении поющих оборванцев.
– Они переживут ритуал? – резко спросил он.
Несущий Слово снова перевел взгляд на бормочущий хор.
– Не знаю.
– Не знаешь, или тебе все равно?
– Мне все равно, – согласился Аргел Тал.
– Ты убьешь их, чтобы спасти ее душу? – хотя Кхарн и знал, что уже слишком поздно, но не собирался отступать. – Так ты поступишь?
Аргел Тал печально вздохнул.
– Возможно. Еще не знаю. Я хочу так поступить, чтобы вернуть ее.
Пожиратель Миров указал на поющих смертных. Он обвел их всех рукой, и на его наручах загремели цепи.