Предатель Кровь Кровавому Богу
Шрифт:
– Только скажите, и он будет исполнен, – сказал Аргел Тал.
Ангрон оглянулся на съежившегося на троне ребенка – последнего живого представителя рода, который когда-то завладел им, изуродовал и погубил.
– Убить всех в этом городе, – Ангрон закрыл глаза. – А потом убейте всех на этой планете.
19
Мертвые глаза
Вечный
Война, где надо думать
Нуцерию не ожидала великая война. К постыдному
Лорке высадился с ними, вызвав у Лотары странное ощущение изоляции. За последний месяц она успела привыкнуть, что бывший Магистр Легиона стоит возле ее трона и со скрежетом делает свои ветеранские комментарии по поводу всего происходящего. Она гадала, был ли он столь же внимателен в годы, когда возглавлял Псов Войны, стоял ли у тронов ее предшественников, громогласно советуя и критикуя без спроса.
Как-то раз она попыталась сыграть с ним в карты, чтобы скоротать время в ходе месячного перехода. Как она выяснила, Лорке совершенно не умел проигрывать, а его массивным перчаткам не хватало ловкости картежника. В конечном итоге, им пришлось воспользоваться сервитором, который держал за него карты. Он сыграл всего один раз, и это длилось не более двух минут.
– Это нелепо, – заявил он, и на том все кончилось.
Когда он сообщил, что собирается высадиться, она вопросительно приподняла бровь.
– Война зовет, – ответил он.
– И это никак не связано с тем, что вы не доверяете Ангрону?
– Война зовет, – повторил он. И на этом снова все кончилось.
Первым пал Деш`еа. Она наблюдала, как он гибнет. Сгорающая цивилизация всегда выглядела с орбиты постыдно красиво. Два Легиона шагали по улицам, расправляясь с населением и неся смерть всем рабовладельцам, каждому мужчине, женщине и ребенку, которые терпели рабство в своем обществе. Единственное сообщение от Ангрона поступило, когда Деш`еа затянуло дымом его предсмертного вздоха. Примарх выглядел таким оживленным, каким она его еще не помнила, но его глаза были еще более мертвыми, чем обычно.
– Правосудие, – с яростным пылом произнес гололитический образ. – Месть. Все рабовладельцы мертвы. Все негодяи, кто когда-либо ликовал во время гладиаторских игр. Каждый. Все, Лотара.
Она увидела позади примарха Лорке, который протопал мимо, пересекая поле зрения. Следом проехал «Разящий клинок», и картинка затряслась.
– И каждый город повстречается с Легионами? – спросила она.
– Каждый.
Лотара изобразила равнодушие, притворившись, будто поигрывает инфопланшетом. Ей не нравилось смотреть в его расфокусированные глаза. Несмотря на жизненную силу и пылкий голос, Ангрон глядел, словно труп, напрягая мускулы от вызванной
– А что с планом лорда Аврелиана?
– Скоро. Ммм. Когда города умрут. Они сгорят. Станут погребальными кострами для моих братьев и сестер, которые сгинули сто лет назад. Тогда можно будет разобраться с безумием Лоргара.
Звук его голоса заставил ее вздрогнуть и порадоваться, что она в двухстах километрах наверху.
– Удачи, Ангрон.
Он ухмыльнулся, довольный тем, что она хоть раз не назвала его «мой повелитель», даже в шутку. Спустя секунду изображение исчезло. Это было в первую ночь.
И теперь, спустя шесть дней после прибытия, она расхаживала по мостику в надежде чем-нибудь – хоть чем-нибудь – заняться. На поверхности ожидался штурм города Михора на рассвете, и какая-то ее часть хотела быть там и увидеть все собственными глазами. Другая часть – более мудрая и трезвомыслящая – хотела находиться подальше.
Она установилась у консольного стола Лераллы. Искалеченная девушка с улыбкой посмотрела вниз чудными водянистыми глазами.
– Мой капитан, – мягко поприветствовала она Лотару.
– Провидица, – отозвалась Лотара. – Ты когда-нибудь скучаешь?
– Нет, капитан, – чудо, но казалось, что рассеченная надвое девушка говорит искренне. – Никогда.
Лотара тихо усмехнулась и двинулась дальше. Она находилась возле системы переключателей частот и передатчиков вокс-магистра Кеджика, когда южные двери мостика шумно разъехались по направляющим. Несколько человек повернули головы: основной коридор шел с востока на запад, и мало кто пользовался южным входом.
В проеме стоял Тарн, магистр астропатов. Как и все астропаты, он был слеп, лишившись зрения для усиления своих возможностей. Молочно-белые глаза под белоснежным капюшоном было широко раскрыты.
– Капитан, – произнес он. – Я что-то слышу.
Лотара замаскировала вздох фальшивой улыбкой, надеясь, что так в ее голосе не будет резкости.
– Тарн, если ты пришел прочесть мне очередную лекцию насчет великой песни лорда Аврелиана, разрешаю развернуться и оставить меня в покое.
Тот стиснул обозначающий статус медальон костлявыми руками, пальцы которых были узловатыми от подагры.
– Нет, капитан. Я слышу, как что-то приближается.
На другом конце мостика Лералла повернулась на своей опоре, и кабели, которые связывали ее с потолком, задергались, словно змеи.
– Варп-канал, – воскликнула девушка. – Варп-канал на пятом меридиане. Активирую гололиты.
Лотара помчалась к центральному гололитическому столу, который с мерцанием ожил.
– Что входит? Всем смотреть на канал, – она уставилась на мерцающую в воздухе гололитическую руну, мучительно ожидая, пока та расшифруется. Она знала лишь, что это прореха в варп. Корабль, который врывается обратно в реальность.
– Захвачено системами провидения, – отстраненно проговорила Лералла. – Я его вижу.