Предатель крови
Шрифт:
Ну я и выложил свои наблюдения: дескать, Грейнджер как-то слишком много успевает, а вдобавок -- тут уже я вынул записную книжку, - ухитряется присутствовать на трех занятиях одновременно. Я не поленился, расспросил однокурсников, которые ходили на прорицания и маггловедение -- она была и там, и там, хотя я собственными глазами видел ее на нумерологии, и не я один!
– Вот это интересно!
– оживился Том, заглянув в мои записки.
– О чем-то мне это напоминает, надо покопаться в Запретной секции!
Тут он гордо помахал разрешениями от Флитвика, МакГонаггал и Люпина.
– Три-то тебе зачем?
– с тяжелым вздохом спросил я, даже не спрашивая,
– Про запас, вдруг кто-нибудь отменит свое, - улыбнулся он.
– Хотя на такой случай остаются еще Вектор, Бабблинг и Снейп, я уж молчу о мадам Спраут.
– От Снейпа ты разве что пинок получишь, - предрек я.
– Спорим?
– Легко. До Рождества его разрешение будет у меня в кармане. Если я проиграю, то научу вас всех варить Феликс Фелицис, если выиграю... вы будете мне должны, - улыбнулся Том.
– Э, нет, - пошел я на попятный.
– Я могу спорить только за себя.
– А ты думаешь, девочки отказались?
– спросил он, и я признал свое поражение.
– Впрочем, с тех времен, когда я начинал здесь учиться, Запретная секция заметно уменьшилась. Я вот не нашел той книги, по которой учился всяким внепрограммным вещам.
– Это которой?
– "Тайны наитемнейшего искусства", - пояснил Том.
– Я помню самое важное наизусть, но не всё, конечно. Знал бы, что дело так обернется, выучил бы книгу от корки до корки, а теперь ищи ее свищи!.. Рональд?
– Я видел такую книжку, - сказал я и с удовольствием увидел, как вспыхнули у него глаза.
– Сказать, где?
– Ну, не томи!
– У миссис Лонгботтом в библиотеке, - коварно произнес я.
– И нет, не проси вынести ее оттуда.
– Если книгу нельзя выносить из дома, значит, мне придется войти в этот дом и задержаться там, - преспокойно ответил Том и улыбнулся.
– Полагаю, милейшая пожилая дама ничего не будет иметь против скромного постояльца, который, к тому же, станет заниматься с ее подопечными. Как думаешь, получится?
– Даже не знаю, - с сомнением протянул я, хотя мысленно возликовал.
– Она крайне подозрительна, и если заподозрит что-то неладное...
– Брось, Рональд, - лучезарно улыбнулся Риддл.
– Как можно заподозрить меня в чем-то дурном, сам посуди?
– О да, для этого нужно пообщаться с тобой подольше, - вздохнул я.
– Спорим, ты не сможешь усыпить бдительность миссис Лонгботтом?
– Даже спорить не буду, - ухмыльнулся он в ответ.
– И так ясно, что вы давно сговорились и капаете бабушке на мозги, чтобы та приняла еще одного гостя. Будете ей писать в очередной раз, непременно сообщите, что деньги у меня есть, тратиться на меня не придется. Ясно?
– И как ты опять догадался? Легилиментил?
– Не-а. Просто это было бы наиболее логичным путем развития событий. Я бы на вашем месте точно так и поступил, - ответил Том и потянулся.
– Иди уж... и позови сюда Невилла. И позанимайся чем-нибудь с этой своей Миллисентой, рунами хотя бы, что ты ее совсем забросил? Гляди, так вот приревнует к Грейнджер, будешь знать!
Я признал, что Риддл снова оказался прав, и отправился восвояси, помогать Миллисенте писать сравнительный анализ толкования руны "турисаз" в разных традициях. Джинни под моим свирепым взглядом убралась в сторонку вместе с Луной (которая уже давно стала привычным гостем в нашей гостиной) -- они упорно решали задачки по трансфигурации тремя, а то и пятью разными способами каждую, чем доводили бедную МакГонаггал до внеочередного приема валерьянки...
Глава 31. Штрихи к портрету
В целом учебный год шел ни шатко, ни валко. На защите в кои-то веки стало повеселее, хотя, повторюсь, учебники мы с Невиллом уже проштудировали от корки до корки, так что могли особенно не напрягаться: ничего сверхсложного и опасного на практических занятиях профессор Люпин нам не предлагал.
На рунах мы добрались аж до "райдо", и профессор Бабблинг нарадоваться не могла на наши успехи и тягу к знаниям. В особенный восторг она приходила от осмысленных вопросов, пусть даже слегка наивных. Вообще-то, мы давно уже могли закончить с первым аттом (на что периодически намекала всё больше мрачнеющая Грейнджер), если бы профессор не увлекалась рассказами о древних богах, всевозможными преданиями, толкованиями рун -- от классического до новейших течений... Это было, по меньшей мере, познавательно, а выучить значения, повторюсь, не сложнее, чем алфавит. А вот всякие тонкости -- дело другое, и уж если объясняет их человек, влюбленный в свой предмет...
С нумерологией тоже пока проблем не возникало: профессор Вектор объясняла все сухо и четко. И если профессор Бабблинг словно бы рисовала большую акварель, на которой случайно упавший луч света менял всю картину и заставлял ее заиграть другими красками, то профессор Вектор будто высекала формулы и теоремы на каменных скрижалях раз и навсегда. Наука эта только с первого взгляда казалась скучной и зубодробительной, но стоило вникнуть, и многоэтажные формулы переставали пугать, а упрощать уравнения было совсем легко, если уловить логику преобразований. И это мы еще не дошли до связи нумерологии с зельеварением, чего я ждал с большим нетерпением -- почитать учебники почитал, но своим умом смог постичь только самые основы. А уж нумерологию в трансфигурации -- продвинутый курс - я даже открывать пока боялся!
Кстати, профессор Вектор, как выяснилось, вовсе не чуралась маггловской алгебры, просто не упоминала ее, считая, что для чистокровных это будет слишком сложно и непривычно. Тут мы с Невиллом взглянули на других чистокровных с некоторым превосходством, а полукровки и магглорожденные, даром, что тоже об алгебре разве что слышали краем уха, захихикали. За такое поведение едва не избили на перемене свои же слизеринцы, но драку остановили в зародыше Флинт с Риддлом. Первый просто наорал на зачинщиков, а второй предложил упражнять не кулаки (хотя и это лишним не будет), а мозги, если таковые имеются в наличии. "Тоже мне, - сказал он презрительно, - в тринадцать лет квадратное уравнение решить не могут!"
Том быстро сделался авторитетом, поэтому наши мрачные чистокровные однокурсники, явно преодолевая брезгливость, взяли у меня маггловские учебники. И поняли... что ничего не поняли. Признать это им мешала гордость, поэтому третий курс притих, с остервенением разбираясь в формулах и уравнениях и с грехом пополам соотнося их с нумерологией.
К сожалению, Миллисенте этот предмет давался с трудом (я, кажется, забыл упомянуть о том, что она записалась туда же, куда и я, кроме ухода за магическими животными). Я охотно помогал, привлекая Джинни и Луну, и постепенно Миллисента уловила основные закономерности и хотя бы перестала хватать "отвратительно" (а на такие оценки профессор Вектор не скупилась, и не знаю, она брала пример с нашего декана или он с нее!).