Предатели
Шрифт:
– Пока я не получаю с этого прибавочной стоимости...
– Плевать на прибавочную стоимость, - пробормотал Алекс, стягивая халат с Викиных плеч.
***
В четверг они всё-таки сделали остановку. Променад носил комбинированный характер: небольшая разминка с установкой кое-какой селенологической аппаратуры. Алекс не возражал. Сидя на корточках над вскрытым блоком бурового разведчик-анализатора, Вика украдкой наблюдала за движениями партнёра. Алекс Мур работал ловко и быстро, и Вика почему-то вдруг вспомнила их первую встречу на международном тренинге; Евразийская Недрологическая Ассоциация
Вика вздохнула. Она поглядела направо, где высилась изрытая складками равнодушная громада хребта Монс Волф, освещаемая диском Земли, затем налево, где в пологой ложбинке тлели огоньки 'гильгамеша'.
– Я закончил, - раздался в наушнике голос Алекса.
Здесь, в стороне от баз и торных маршрутов, парочка достаточно безбоязненно пользовалась стандартными узкорадиусными передатчиками.
– Отлично, - похвалила Вика.
– Остался ещё один.
Алекс в несколько длинных прыжков взобрался на холмик, где девушка крепила к грунту опорные ножки бурового агрегата. Бесшумно защёлкнув корпус, Вика поднялась на ноги.
– Я понял!
– радостно сообщил Алекс, останавливаясь напротив подруги.
– Вы русские просто хитрые эксплуататоры, используете любовь и братство, как рычаги давления и психообработки. Ещё немного и я набью на груди серп и молот.
Вика засмеялась.
– Но, если честно, - Алекс понизил голос, - ходить голыми куда интереснее, чем рыться в реголите.
– Если ходить голыми три дня подряд, то можно набить к этому интересному делу оскомину, - безжалостно сказала Вика
– Оскомину?
– Когда зубам кисло.
Алекс кивнул, запоминая.
– Обычно, - Вика сделалась серьёзной, - в реальном поиске, я намечаю десяток перспективных площадок, если есть результат, то две включаю в отчёт, а другие две оставляю на потом, чтобы оправдывать наши с тобой уик-энды. Прошлый поиск был не очень удачным.
– Сочувствую, - сказал Алекс.
– Но, когда вернёмся, опять будем ходить голыми.
– И обмажемся вареньем, - добавила Вика
– А, что, есть варенье?
– Лицо Алекса сделалось хищным.
Вика развела перчатками:
– Варенья нет. Варенье
– Она подняла руку указывая на север.
– По-моему над хребтом идёт беспилотник.
Они принялись смотреть на север, где над скалами действительно летела светящаяся точка. Алекс приложил к шлему перчатку.
– Слушай, - сказал он как бы между прочим.
– А тебе не видно: наш аппарат или ваш? У тебя на визоре зум получше.
Вика услышала напряжение в голосе Алекса, она опустила визор и попыталась рассмотреть:
– Вроде наш... а может и ваш. Отсюда не разобрать
– Не боишься, что твои нас сдадут?
– спросил Алекс очень серьёзно.
– Потом будут разные вопросы...
Вика покрутила головой:
– Даже если камера чего и снимет, то ребята на пульте меня прикроют.
– Ты в этом уверена?
– А то, - сказала Вика.
– Стась ни за что не станет говорить такие вещи начальству, не сказав сначала мне, и Аймо тоже, а Олег, по-моему, вообще ко мне неровно дышит.
– Хороший стимул, - пробормотал Алекс, в его голосе прозвучали нотки скепсиса.
– Какой уж есть. Знаешь лучший?
Беспилотник поравнялся с наблюдателями и начал удаляться. Алекс, вытянув шею, с беспокойством следил за удаляющимися огоньками выхлопа.
– Я плачу Райсу раз в месяц, чтобы быть уверенным на сто процентов, - сказал он наконец.
– Это гораздо надёжнее.
– Ну, тогда не о чем беспокоиться, - Вика весело похлопала его перчаткой по плечу.
– Пошли анализатор ставить, а то время уже к обеду.
– Пошли, - задумчиво согласился Алекс.
Он ещё раз оглянулся на огонёк в чёрном небе и попрыгал вслед за Викой.
***
В пятницу они поссорились. Неделя неумолимо катилась к концу, и грядущая разлука висела над влюблёнными, точно тёмная туча. Мысли о скором расставании выводили обоих из равновесия, раскачивали и без того ненадёжное судёнышко их полулегального существования. Оба ждали финала, который не мог не наступить, и который они пока не в силах были поменять.
'Гильгамеш' неспешно полз по безжизненному, изрытому кратерными оспинами, плато. Пол под ногами чуть покачивался, удерживаемый компенсаторами и лазерными гироскопами, за окном по-прежнему шевелились бархатные тени.
Засунув руки глубоко в карманы брюк, Алекс механически расхаживал по рубке, совершая петли вокруг столика, на котором стояла початая бутылка с магнитным донышком и пара недопитых бокальчиков с лёгким красным вином.
– Ты несёшь бред, - говорил он почти сердито.
– Наши страны уже сто лет враждуют. Мы слишком разные.
– Но нам-то с тобой это не мешает...
– Вика, подтянув колени к подбородку, сидела на диване и следила за челночными перемещениями Алекса.
– Мешает. Просто ты этого не понимаешь. Ты ведь не соглашаешься, что здоровая конкуренция - двигатель экономики.
– Бред, - Вика покрутила головой.
– У нас нет конкуренции в твоём понимании, а промышленность развита не хуже вашей.
– Возможно, даже лучше...
– самоотверженно признал Алекс.
– С поправкой на нашу долгую стагнацию и теперешний спад. Но это всё законы экономики, а вы, извини, пытаетесь ходить на руках. Такое противоестественное трюкачество не приведёт ни к чему хорошему. Попомни мои слова: через десять лет Союз покатится туда, где был семьдесят лет назад. У вас нет стимула. Ваша система не даёт высоких стандартов потребления. Вы наступаете на одни и те же грабли.