Предатели
Шрифт:
– Стандартов потребления, - передразнила Вика.
– Зато наша система обеспечивает приемлемые условия жизни абсолютно каждому гражданину.
От возмущения Алекс даже остановился на месте.
– Но не каждый достоин этих условий. Вы кормите недостойных за счёт достойных, например, тебя... Вот смотри, - он ткнул себя пальцем в грудь, - у меня в собственности вилла на побережье Западной Флориды: два этажа по полторы тысячи квадратов, с пальмами и бассейном, солнечный генератор на крыше и мои личные, заметь, только мои, два акра побережья. И всё это заработал я. Я много пахал, я состоятельный человек и теперь могу валяться на собственном
– Под собственным Солнцем, - пробормотала Вика.
Алекс посмотрел на неё сердито.
– А что у тебя?
– спросил он, игнорируя Викин выпад.
– Трёхкомнатная квартира в каком-то Красноярске? Квадратов сто или сто двадцать? Да и не твоя, а не пойми чья.
Вика опустила ноги на пол.
– Дай мне вина, - попросила она.
Продолжая негодовать, Алекс шагнул к столу, взял с него бокал и протянул Вике, та задумчиво взяла пузатый стаканчик и зажала его между коленей.
– В твоих рассуждениях есть глобальная ошибка... В ваших рассуждениях. - Девушка провела пальцами по кромке бокала.
– Философия испуганных одиночек. Вы не верите в завтра, не верите в правду, не верите в людей, оттого отчаянно пытаетесь захапать кусочек мира, как будто, если выпустить его из лап, он перестанет существовать или станет хуже. Как ты не поймёшь, мне не нужна большая квартира впрок, потому что, когда она станет мне нужна, я всегда смогу её взять и отдам, когда необходимость исчезнет. А если я захочу купаться, то я пойду на Енисей, от моего дома до центрального пляжа пять минут ходьбы, или поеду на скоростном монорельсе до Ялты, или полечу в Гавану, в Рио, на Корсику, до Гоа всего два часа лёта... И не надо копить, откладывать на старость, работать на счёт в банке. Неужели здесь, на Луне, мы роемся в реголите только за деньги? Это же просто смешно.
Нахмуренный Алекс ещё раз прошёлся взад-вперёд и сел на край дивана.
– А как же личная свобода?
– спросил он мрачно.
– А что у нас не так со свободой?
– Допустим, я приеду в Союз и попытаюсь открыть бар?
– Ты же не хочешь приезжать в Союз.
– Ги-по-те-ти-чески, - сказал Алекс.
– Думаю, особых проблем не будет. Открывай, корми, плати налоги.
– Угу. А если я попробую открыть стрип-бар?
Секунду Вику думала:
– Думаю, у тебя возникнут серьёзные проблемы с поиском танцовщиц.
– Советским женщинам не нужен заработок?
– Такой? Навряд ли, - серьёзно сказала Вика.
– Вокруг слишком много нужной и интересной работы, чтобы соблазняться на квалификационный нонсенс. Хуже того, я думаю, ты не найдёшь и зрителей.
– Серьёзно? Ниша, насколько я знаю, свободна. Значит есть спрос.
– Она свободна потому, что никому не интересна. Ведь это в сущности достаточно унизительно и не очень чистоплотно. Любой из моих знакомых предпочтёт какой-нибудь ледовый карнавал, акробатическую оперу, трансформер-шоу, просто поход в горы.
– Что такое трансформер-шоу?
– сердито спросил Алекс.
– Сложно объяснить, нужно смотреть, - сказала Вика, чувствуя неловкость.
– Постоянно забываю про ваш железный занавес.
– Ваш железный занавес, - поправил Алекс.
– Ваш, Лёша... ваш, - Вика пододвинулась к непримиримому оппоненту, обхватила руками напряжённые плечи, прижалась подбородком к спине.
– Ты так думаешь, - проговорил Алекс упрямо, - потому, что никогда не пробовала. Десять против одного, тебе бы понравилось поваляться
– Он замолчал на несколько секунд и вдруг спросил без всякого перехода.
– Тебе никогда не хотелось сменить стороны?
– Нет, - грустно сказала Вика.
– А тебе?
– Не знаю... Я слишком ценю свободу.
– Но это и есть свобода.
– Губы мягко коснулись основания мускулистой шеи.
– Мы чересчур разные.
– Да, - тихонько согласилась Вика. Ты мужчина, а я женщина...
Неизвестно, хорошо это или плохо, только девяносто процентов ссор всех влюблённых неизменно заканчиваются в постели. И почему-то никто не даёт брачному ложу премий мира.
Алекс и Вика лежали в густой, почти осязаемой тьме. Вездеход плавно раскачивался, прилежно пытаясь их убаюкать, но оба, не мигая глядели в темноту каюты. Не спалось. Мужчина лежал навзничь, закинув руки за голову, женщина свернулась калачиком и уютно прижалась щекой к его груди. Её лёгкие пальцы ласково чертили круги на твёрдом животе любовника.
– Вот, что мне нравится, - тихо говорил Алекс, - так это семейные каюты в ваших вездеходах, здесь койки похожи на нормальную кровать, а не на пляжный шезлонг, и ещё здорово, что ты можешь спокойно брать на базе пятиместник. У нас, чтобы взять 'шерпа', нужно написать двадцать заявок и обоснований, или дать на лапу транспортному менеджеру... Америку однажды убьёт коррупция.
Он поцеловал Вику в макушку, а затем спросил, негромко кашлянув:
– Когда организуем новый поиск? Давай, попробуем, выбраться к исходу третьей декады. Ладно? Условный код тот же.
Невидимые пальцы замерли.
– Ты что?
– спросил Алекс в темноту.
– Знаешь, - хрипло сказала Вика, - нового поиска, наверное, не будет.
Алекс нащупал сенсор над изголовьем и зажёг свет.
– Я не понял, - сказал он очень спокойно.
– Ты не сможешь через три декады?
– Ту вот какое дело...
– Придерживая у груди одеяло, Вика села.
– Я давно хотела с тобой поговорить. (Алекс Мур смотрел на неё внимательными серыми глазами). Только не знаю, с чего начать...
– Начни с начала.
– С начала?
– Вика взялась за подбородок.
– 'Сначала' будет примерно так... Ты, что-нибудь слышал про работы на Второй орбитальной верфи? Это та, которая имени Германа Титова.
– Разве что слухи.
– Алекс нахмурился.
– Сейчас там заканчивается монтаж дальнего траулер-фрегата 'Зоркий'...
Алекс несколько секунд молчал.
– Экспедиция в пояс?
– наконец сказал он полуутвердительно.
Вика наклонила голову:
– Да, в пояс. К концу года должны быть закончены субнатурные испытания; набор и подготовка команды начинается уже сейчас. Моя кандидатура утверждена комиссией. Через три недели мне нужно быть в Алма-Ате.
С минуту Алекс лежал неподвижно, словно обдумывая услышанное, затем одним резким движением сел.
– Поздравляю, - сказал он, глядя на Викины колени.
– Насколько долгим будет полёт?
– При разных раскладах от трёх до пяти лет. Два года на дорогу, остальное на исследования, поиск и захват подходящего астероида. Если удастся пригнать его к Земле, это будет настоящим прорывом.
Скулы Алекса окаменели.
– И что ты хочешь от меня? Beatification? Как это по-русски?.. Благословения?..
– Он поднял глаза.
– Да. Это хороший шанс и большое дело. Кроме того, ты всё равно полетишь. Ведь так?