Предательство босса Мафии
Шрифт:
Поверьте, у меня нет причин испытывать дискомфорт. Но я не говорю об этом. Вместо этого я киваю и говорю:
— Хорошо.
Мы просматриваем меню, и официантка принимает наши заказы. Пока мы ждем еду, мне не терпится начать разговор, но я слишком нервничаю, чтобы что-то сказать.
Глаза Винсента не отрываются от моих. Как всегда, он прекрасно читает меня, словно я открытая книга.
— Нервничаешь, Серебряновласая? — Поддразнивает он, кладя свою руку на мою, его пальцы вырисовывают тонкие узоры на тыльной
Я хихикаю, чувствуя, как мои нервы рассеиваются. Тепло скользит по моей руке, когда я сгораю от его прикосновения.
— Может быть, совсем чуть-чуть. Честно говоря, я не ожидала, что ты сделаешь все это ради меня. У меня даже нет ни малейшего представления, почему ты пригласил меня на свидание.
Винсент откинулся назад, на его лице появилось задумчивое выражение.
— Мне не нужна причина, чтобы пригласить тебя на свидание. Я сделал это, потому что хотел, и я хочу, чтобы ты наслаждалась каждым моментом сегодняшнего вечера.
Я оценила его искренность, и мое любопытство разгорелось.
— Ты очень загадочный, Винсент. Когда я впервые встретила тебя, ты не казался мне человеком, который был бы таким… заботливым.
На его лице мелькает улыбка. Он убирает свою руку с моей, но не перестает смотреть на меня.
— Я понял, с первого раза, когда увидел тебя, что я хочу быть очень внимательным, когда дело касается тебя.
Эти чертовы бабочки снова проснулись в моем животе.
— Откуда ты знаешь правильные слова, чтобы у меня перехватило дыхание?
Он пожимает плечами и улыбается.
— Я просто знаю.
Приходит официант с ведерком, наполненным льдом, и бутылкой шампанского, наливает нам два бокала.
— Есть ли что-нибудь о тебе, что я должна знать? — Спрашиваю я, желая поддержать разговор. — Чем ты занимаешься, кроме того, что навещаешь детей в больнице?
— Ничем. — Он крутит свой бокал с шампанским. — Полагаю, ты уже знаешь обо мне все, что нужно знать.
На кончике моего языка вертится мысль о том, чтобы отрицать это, но я чувствую, что лгать Винсенту бесполезно, не тогда, когда он выглядит так, будто видит меня насквозь.
— Ну, я знаю о тебе все, что можно найти в интернете.
Он наклоняется вперед.
— Ты искала меня в Гугле?
Я пожевала нижнюю губу.
— Немного.
— И что ты нашла? — Он поднимает бровь. — Я уверен, что в интернете есть много информации обо мне и моих братьях.
— Поверь мне, так и есть. Но мне не нужно то, что есть в интернете, я хочу знать о тебе больше. — Не потому, что Элио попросил меня узнать о нем все, что можно, ведь он — самое слабое звено Романо, а потому, что мне искренне интересно узнать о нем больше.
Может, и не стоит, ведь чем ближе мы будем, тем больнее будет, когда он узнает, что все это фальшивка.
Он проводит пальцами по пуговице своего
— Что ты хочешь знать?
— Я видела, что твоя семья, ну, знаешь… — Я замялась.
— Занимается нелегальным бизнесом? Управляет итальянской мафией? — Предполагает он, оба варианта верны.
— Да. — вздыхаю я. — Ты часть бизнеса и мафии?
— Разве это что-то изменит, если я буду частью? — Он наклоняет голову, его улыбка сползает с лица. — Будешь ли ты считать меня монстром, если узнаешь, что я такой же, как мои братья?
— Нет, — кричу я. На этот раз я тянусь к его руке. — Послушай, Винсент. Я не идеальна. Иногда у нас нет выбора, и мы делаем все, что должны, для наших близких.
— То есть ты хочешь сказать, что поняла бы меня, если бы я был на их месте? — Спрашивает он.
— Поняла бы. — Теперь мне интересно, понял бы он, если бы узнал правду о моей связи с Элио. Как и я, он ставит свою семью на первое место. — А если я когда-нибудь окажусь в таком положении, как ты думаешь, ты сможешь меня понять?
Почему ты так эмоциональна, Изабелла?
Мне нужно напомнить себе, что мы ничего особенного друг для друга не представляем. То, что у нас однажды был умопомрачительный секс и мы ужинаем вместе, еще не значит, что между нами может быть что-то большее.
Винсент пристально смотрит на меня.
— Ты хочешь мне что-то сказать?
Мои руки становятся все более липкими, поэтому я убираю их, пока он не заметил. Я заставляю себя улыбнуться, изо всех сил стараясь не обращать внимания на то, как мое сердце бьется о грудную клетку.
— Нет, мне нечего тебе сказать. Я просто переворачиваю вопрос.
Он сужает глаза. Очевидно, что он мне не верит, но я благодарна ему за то, что он не стал развивать эту тему.
— Давай оставим серьезные разговоры и просто повеселимся, хорошо? — Он поднимает свой бокал. — За веселый вечер и наше первое свидание.
Я поднимаю свой бокал и улыбаюсь.
— За самый неожиданный и чудесный вечер. И за наше первое свидание, конечно же. — Хотя я боюсь, что оно будет последним.
Приносят основное блюдо, и разговор плавно перетекает в беседу. Присутствие Винсента успокаивает, а его искренний интерес к моим мыслям и переживаниям делает вечер похожим на совместное исследование миров друг друга.
После основного блюда мы обсуждаем детей в педиатрическом отделении за десертом. Я не перестаю смотреть на Винсента. Я впитываю в себя его голубые глаза, когда он улыбается, и то, как искренне он радуется, когда говорит о детях в больнице и о том, как много они для него значат.
Элио говорил мне, что он алкоголик и бабник, но человек, сидящий передо мной, совсем не такой. Он хороший человек. Возможно, если бы мы встретились при других обстоятельствах, между нами все было бы по-другому.