Предательство, которому ты служишь

Лоррейн Трейси

В ту секунду, когда она отстраняется, я подхватываю ее под мышки и прижимаю к стене.

Летти приоткрывает рот, чтобы что-то сказать, но я держу ее лицо в своих руках и прижимаю большие пальцы к ее губам.

— Нет.

Она не отрывает глаза от моих, брови в замешательстве сходятся вместе.

Уверенный, что она ничего не скажет, я двигаю руками, стираю слезы с ее щек и слюни с подбородка.

— Этого даже близко недостаточно, Принцесса, — выдыхаю я. Это неудивительно, я уже знал, что гребаной жизни с этой

женщиной никогда не будет достаточно.

Летти взвизгивает, когда я оттаскиваю ее от стены и перекидываю через подлокотник дивана.

— Ай, черт, — кричит она, когда я опускаю ладонь на ее обтянутую джинсами задницу.

— Тихо, — рявкаю я. — Если только не хочешь, чтобы остальные здесь, внизу, смотрели, как тебя трахают.

Она захлопывает рот, когда я обхватываю пальцами пояс ее джинсов и стягиваю ткань по бедрам, а затем быстро сдергиваю трусики.

Обхватив ее киску сзади, я просовываю в нее два пальца.

— Моя, — рычу я. — Эта киска, блядь, моя. Ты поняла это, Принцесса?

— Твоя, — шепчет она.

Высунув из нее пальцы, я вонзаюсь в нее членом так сильно, что ее ноги отрываются от пола.

— Это. — Толчок. — Блядь. — Толчок. — Моя. — Толчок. — Киска.

Проведя рукой по ее спине, я освобождаю ее волосы и накручиваю их на кулак, заставляя ее выгнуться, входя в нее еще глубже.

— Скажи мне, что они тебя не трахали. Скажи, что они этого не делали.

Она яростно трясет головой.

— Нет. Твоя, Кейн. Она твоя, — кричит Летти, когда я врываюсь в нее снова и снова, входя до самого основания.

— Чертовски верно, Принцесса.

Диван скользит по полу, пока я трахаю ее жестко и быстро. Звук шлепков нашей кожи перекрывает музыку, когда она стонет подо мной.

— Я хочу услышать, как ты выкрикиваешь мое имя, Принцесса. Хочу знать, что ты знаешь, кто сейчас клеймит твою хорошенькую маленькую киску.

Потянув ее за волосы, я приподнимаю ее, скольжу губами вниз по ее обнаженной шее. И втягиваю чувствительную кожу под ее ухом в рот и вонзаю зубы.

— Кейн! — кричит она, ее киска сжимается вокруг меня, когда боль проходит через нее.

— Скажи мне, что они сделали. Скажи, что они с тобой сделали.

Летти колеблется, и я снова кусаю ее, на этот раз сильнее, пока вкус меди не наполняет мой рот.

— П-прикасались ко мне. Ц-целовали.

— Здесь? — спрашиваю я, проводя пальцами по ее губам.

— Да, — выдыхает она.

Повернув ее лицо ко мне, я прижимаюсь губами к ее губам.

— Мои, — рычу ей в лицо.

Она кивает.

— Что еще?

— П-пальцы.

Собственническое рычание грохочет глубоко в моей груди при мысли о том, что их пальца были внутри неё.

— Кто?

— Л-Лука.

— Ублюдок.

— Что еще? — требую я, продолжая вколачиваться

в нее.

— Язык, — шепчет она, стыдливо отворачивая свое лицо от моего.

Опустив руку вниз по ее телу, я раздвигаю ее киску и прижимаю два пальца к ее набухшему клитору.

— Они попробовали мою киску на вкус? — Мой голос хриплый даже для моих собственных ушей, когда она хнычет и дрожит в моих объятиях.

— Прости, — шепчет она. — Мне так жаль.

— Кто?

— Л-Л-Леон.

Весь воздух вырывается из моих легких, когда меня переполняет облегчение, которого не ожидал. Я ненавижу то, что она сделала, что они получили часть того, что принадлежит мне, но я так чертовски рад, что это был не Лука.

Обхватив одной рукой ее киску, я подношу другую к ее горлу и сжимаю достаточно, чтобы убедиться, что она слушает каждое слово, которое я собираюсь ей сказать.

— Если ты снова побежишь к ним. Если позволишь снова прикоснуться к тебе. Я, блядь, убью их.

Она быстро кивает, принимая мое предупреждение всерьез.

— Ты моя, Летти. Только моя. Поняла?

— Да, — хнычет она.

— Хорошо. А теперь позволь мне показать это.

Отпустив ее горло, я хватаю ее за затылок и толкаю обратно на диван, врезаясь в нее снова и снова, пока не чувствую знакомое покалывание у основания позвоночника.

— Кончай, Принцесса. Выдои мой гребаный член, как грязная маленькая шлюха.

Она делает то, что я и сказал, крича о своем освобождении, ее тело сжимается, когда наслаждение берет верх. Я толкаюсь еще пару раз, заполняя ее по самое основание, прежде чем мое собственное освобождение врезается в меня, мой член яростно дергается внутри нее.

Как только кончаю, выхожу из нее и поправляю свои штаны.

Сделав два огромных шага назад, я смотрю на нее, согнувшуюся над диваном с доказательством того, что мы только что сделали, вытекающим из нее.

— Теперь можешь идти. — Мой голос холоден и лишен каких-либо эмоций. Все ее тело на мгновение напрягается, прежде чем девушка встает, поворачивается ко мне спиной и подтягивает джинсы.

— Хорошо, — выплевывает она. — Но скажи мне кое-что.

Я не отвечаю. Потому что уже знаю, о чем она собирается меня спросить. Я на самом деле удивлен, что это заняло у нее так много времени.

— Когда ты в последний раз трахал ее? — спрашивает она дрожащим голосом, смотря мне в глаза.

— До того, как я начал с тобой. С тех пор я дважды с ней встречался, но не трахал.

— Но ты прикасался к ней, не так ли. — Это не вопрос. Она уже знает.

— Да. Точно так же, как они касались тебя.

Из нее вырывается рыдание.

— Разница в том, что от этого зависела моя жизнь. А ты сама сделала свой выбор.

— Прощай, Кейн.

Маниакальный смех срывается с моих губ, когда она идет к двери и останавливается, держась пальцами за ручку.