Предательство любви не прощается
Шрифт:
Миша шепнул, что отец с пониманием отнесся к моему приезду, а мама слишком старомодна, не следует обижаться на неё.
Я выпила сок, Михаил что-то поел и Давид Осипович напомнил, пора отправляться.
— Если на море, может, переодеться? — спросила я. Инесса Серафимовна успокоила, переодеваться не обязательно. На "Альбатросе" имеются пляжные принадлежности для многочисленных гостей. "Альбатрос" — яхта, догадалась я. Купальник все же взяла с собой.
На борту яхты нас радостно приветствовали ее хозяин Николай Семенович Быков и его супруга Вера Сергеевна, пара значительно моложе родителей Михаила. Давид Осипович представил меня как новую пассию сына. Я собралась уточнить, что лишь недавняя знакомая, но передумала,
На яхте мне выделили отдельную каюту с противоположного от Михаила борта, мама побеспокоилась. Как он потом объяснил, предупредила, что не допустит в своем доме адюльтера сына со снохой хороших знакомых. Михаил пошутил, что мы не в доме, а на яхте в нейтральных водах, но Инесса Серафимовна шутку не приняла.
Все разделись и загорали на палубе, стюард и стюардесса в матросках разносили напитки, звучала меланхолическая итальянская музыка.
— Зайдем на небольшой частный остров, принадлежащий семье Бекасовых — нашим компаньонам, — объяснил Михаил. Анжела — их дочь с мужем живут в Жуковке, должна их знать. — Я кивнула, он продолжал. — Нас ждет барбекю из какой-то очень редкой рыбы.
Он что-то еще рассказывал о Бекасовых, я не слышала, рассматривая огромную красавицу — яхту, обходящую нас. Кто-то с нее махал рукой, мальчишка приставил развернутую ладонь к носу, дразнил меня. "Обставили вас". Меня это рассмешило.
Направляясь в открытое море, наша яхта шла вдоль восточного побережья полуострова. В огромный морской бинокль я рассматривала многочисленные дворцы и виллы, принадлежащие мировым знаменитостям и "новым русским", открывающуюся панораму Ниццы, залив Ангелов, с десятками небольших и величиной в целый теплоход, яхтами. Впервые видела Лазурный берег с моря. С каждой минутой "Альбатрос" все дальше удалялся от причала и вскоре открылся западный берег полуострова Антиб — Жуан-ле-Пен, знаменитая крепость на дальнем плане.
Высокое голубое небо, иссиня — бирюзовое море дополняли живую прекрасную картину, представшую моим глазам. Волна счастья и непонятной радости переполняли меня. Хотелось кричать от радости: как хорошо! Редко когда я чувствую себя так великолепно.
Подошел Давид Осипович, и отвлек от созерцания моря и далекого берега. Заговорили о красоте здешних берегов, что видела на Лазурном берегу, в каких музеях бывала. Сказала, что в Антибе только в музее Пикассо. В Монако — в княжеском дворце, в казино Монте-Карло, в Каннах — в музее кино.
— В Антибе постарайтесь найти время посмотреть музей Наполеона и морской музей. Нигде больше не увидите такой коллекции макетов старинных кораблей, картин на морские темы и многих предметов, связанные с морем.
Инесса Серафимовна позвала мужа, и нам не удалось продолжить беседу. Одна я оставалась недолго, подошел Михаил.
— Любуешься панорамой?
Яхта тем временем минула южную оконечность полуострова, и мы оказались в открытом море.
— Теперь можно посмотреть на Канны. Но вряд ли что увидишь, — заметил Михаил.
Держать в вытянутых руках тяжелый бинокль я скоро устала и отдала его Михаилу.
— Пойдем, присоединимся к родителям.
Родители Михаила, несмотря на возраст, в купальном одеянии смотрелись еще ничего. Давид Осипович по утрам бегал, в каждом доме построил спортзал. Инесса Серафимовна держала нескольких массажистов, собственного косметолога и спортивного тренера — врача. Подробности выложил мне Михаил, когда мы улеглись загорать на водяных матрасах. Много лет назад слушала бы его, раскрыв рот, теперь не удивлялаcь. Массажистка и ко мне приходит, когда позову. В состоянии нанять врача — тренера и приобрести всё, что позволяют себе Халецкие. Конечно, у меня нет их миллионов, но и не мне жаловаться на бедность. После исчезновения Валерия — первого мужа, я осталась богатой вдовой. Квартира с обстановкой в Люблино потянет на миллион баксов с хвостиком, дом в Жуковке, оценен в три миллиона. В последнее время ощутимый доход приносит салон модной одежды, принадлежащий мне. От желающих купить его, нет отбоя. Хоть сегодня могут взять за восемьсот тысяч. Надумаю заняться другим бизнесом, — надеюсь, сторгуюсь и за миллион.
Привыкла ощущать себя независимой и держаться на равных в любой компании богатых людей. Сейчас, наслаждаясь приятным легким ветерком, несущим горячий воздух с арабских берегов, комфортом, окружавшим меня, подумала, а ведь я могу купить себе яхту. Не такую огромную, но вполне удобную, чтобы пригласить подруг с мужьями и любовниками. Года три назад, после отдыха в Италии, я завела с Кириллом разговор о яхте где-нибудь в Крыму или на Средиземном море. Кирилл не возражал, но ставил условие, чтобы всеми проблемами с будущей яхтой я занималась сама. Он слишком занят и ему не до яхты. "Хочешь яхту, давай купим, но меня не будешь напрягать решением многочисленных проблем, что будут постоянно возникать".
В те дни я занималась перестройкой салона и открытием бутика. Отец Кирилла открыл неограниченное финансирование, а вся работа легла на мои плечи. Понятно, я наняла дорогого дизайнера, пригласила модного архитектора, работы поручила известной строительной фирме. Кому заниматься салоном было, однако и мне оставалось дел через край. Крутилась с утра до позднего вечера. Кирилл жаловался, мало уделяю ему времени, подруги обижались, — перестала посещать девичники и посиделки. С детства привыкла любую работу делать добросовестно и вникать во все мелочи, требовала, чтобы нанятые помощники точно выполняли мои пожелания. Так что, и мне было не до яхты еще. К тому же у двух близких подруг яхты имелись. В Севастополе стоит яхта Ольги, у Ланы — в Пирее, в Греции, и при желании, я с Кириллом или любовником, могли воспользоваться чужим гостеприимством. Против собственной яхты был и Георгий Семенович. Считает, не имеет смысла для трех — четырех месяцев в году держать собственную яхту, выгоднее снимать, брать на прокат.
Инесса Серафимовна тем временем поднялась и пошла в бассейн. Михаил, воспользовался отсутствием матери, принялся уговаривать пойти к нему в каюту, посмотреть, как устроился. Я ответила, что не любопытна и предпочитаю позагорать на палубе.
— Пошли, пока маман нет. Умираю, как тебя хочу.
Это уже слишком. Насколько помнила, не давала повода к такому предложению.
— За кого принимаешь? — возмутилась я. — Силком посадил в самолет, приволок в свой дом, воспользовался, что не в себе, изнасиловал. Кирилл узнает — обоих убьет.
— Никто тебя не насиловал. Рассказывай! И Кириллу наплевать с кем ты. Отлично знаешь.
Знаю. В эти минуты где-то в Штутгарте или во Франкфурте с Эльзой.
"А Михаил ничего! Не знаю, правда, какой он любовник. Если ночью у нас что-то было, ничего не помню. Возможно, и не было. Неужели, уважающий себя мачо, позволит себе изнасиловать женщину в полной отключке? Посмотрим, как сложатся наши отношения, когда вернемся в Москву. Пока не собираюсь прыгнуть к нему в постель. Пусть побегает. Сутки не прошли, как познакомились. Баб у него, думаю, немало. Почему выбрал меня? Обращается как с проституткой. Охмурить? С Кириллом уже не склеишь, развод проблема ближайшего времени. Даже если оставит Эльзу, приползет на коленях, — жить с ним не буду. Сама подам на развод. Останусь одна до конца жизни, если не заберу Ваню от жены. Он все еще любит меня, уверена. За олигархов и их сыночков замуж больше не пойду. Сама миллионерша. Выходит, нет смысла окучивать Михаила. Переспать ради спортивного интереса можно, но не так скоро, с лёта. Останемся друзьями, а там будет видно".