Предательство по любви
Шрифт:
А кроме всех этих опасений, он просто боялся возможных открытий.
Детективу претила трусость. В ней коренились все ненавистные ему слабости. Он мог простить себе и другим гнев, безрассудство, алчность, но только не страх. Храбрость он почитал основой всех добродетелей. Ведь даже в любви требовалась определенная отвага.
Монк снова подошел к окну и стал смотреть на сияющие под солнцем крыши. Зачем он, собственно, увиливает? Ему не будет покоя, пока он не выяснит подробности того дела, а главное – кто эта женщина и почему он, страстно влюбленный, в конечном счете отступил? Почему не сохранил никаких
Планы на уик-энд окончательно оформились. Заседание суда отложено до понедельника, а искать еще одного подозреваемого не имело смысла. Он сделал что мог, теперь настала очередь Рэтбоуна.
Сыщик отвернулся от окна, подошел к вешалке, оделся для выхода на улицу, взял шляпу и открыл дверь.
– Еду в Гилдфорд, – сообщил он через порог владелице дома миссис Уорли. – Вернусь, скорее всего, только завтра.
– Но вернетесь? – спросила хозяйка, дружелюбная толстушка, не лишенная деловитости, вытирая руки о фартук. – Вам ведь нужно идти в суд…
Ульям был несколько удивлен. Он и не подозревал, что ей это известно.
– Да… Вернусь, – кивнул он.
Женщина покачала головой:
– Не знаю, на что вы надеялись, берясь за это дело. Вы сильно опустились, мистер Монк, уйдя из полиции. Тогда вам бы и в голову не пришло помогать таким людям.
– На ее месте вы бы тоже его убили, миссис Уорли, найди вы в себе достаточно мужества, – резко ответил детектив.
– Ни за что! – возразила хозяйка. – Никакая любовь к мужчине не заставит меня пойти на убийство!
– Да что вы об этом знаете? Любовь там вообще ни при чем!
– Подбирайте выражения, мистер Монк! – одернула его толстушка. – Я знаю, потому что просматриваю газеты, в которые заворачивают овощи. Там все написано черным по белому.
– Они тоже ничего не знают, – ответил Уильям. – А вы, значит, увлеклись газетами, миссис Уорли? А что на это скажет мистер Уорли? Может, вы у нас падки на сенсации? – Он усмехнулся.
Хозяйка оправила юбки и, выпрямившись, сверкнула глазами:
– Не ваше дело, мистер Монк. Что я читаю, касается только меня и моего мужа.
– Это касается только вас и вашей совести. Не верьте газетам, миссис Уорли. Давайте подождем конца процесса и посмотрим, что вы тогда скажете.
– Ха! – ответила рассерженная женщина и, резко повернувшись, прошествовала в кухню.
Сыщик сошел с поезда в Гилдфорде сразу после полудня и еще четверть часа трясся в кебе до полицейского участка. Дежурный сержант был на месте.
– Что вам, сэр? – спросил он холодно, но затем его лицо вдруг озарилось улыбкой. – Мистер Монк? Как поживаете, сэр? – В голосе его слышалось благоговение, но не страх. Слава богу, кажется, хоть здесь язвительный детектив оставил о себе добрую память!
– Спасибо, сержант, хорошо, – вежливо отозвался Уильям. – А вы?
Сержант явно не привык к такому обращению. Лицо его выразило изумление, и, чуть помедлив, он ответил:
– Благодарю вас, сэр, со мной все в порядке. Чем могу служить? Мистер Маркхэм здесь – вы ведь, наверное, хотели поговорить с ним? Правда, мне ничего не известно о каком-нибудь крупном деле, которое бы требовало вашего участия. Видно, что-то совсем новенькое? – Дежурный был сбит с толку. Ему представлялось невероятным, чтобы кто-то мог послать запрос в Скотленд-Ярд и не дать ему об этом знать. Видимо, речь шла о каком-то совсем уж неслыханном (возможно, политическом) преступлении.
– Я больше не служу в полиции, – объяснил Монк, чувствуя, что лгать сейчас не стоит. – Я теперь частный детектив. – Он увидел в глазах сержанта недоверие и улыбнулся. – Мы с начальством не сошлись во взглядах по поводу одного дела.
Полицейского осенило почти сразу.
– Дело Мюидора? – радостно спросил он.
– Совершенно верно. – Теперь уже настал черед сыщика удивляться. – Как вы об этом узнали?
– Прочел, сэр. И вы оказались совершенно правы. – Дежурный удовлетворенно покивал, пусть и несколько запоздало. – Так чем могу служить на этот раз, мистер Монк?
Уильям решил ничего не скрывать. Этот человек был настроен дружелюбно, но, почувствовав ложь, мог и насторожиться.
– Я забыл некоторые детали того расследования, что я здесь вел, и хотел восстановить их в памяти. Было бы неплохо переговорить кое с кем по этому поводу. Я понимаю, сейчас суббота и мало кого можно застать на месте, но, к сожалению, выбраться из столицы в другой день мне не удастся. Я занят сейчас весьма важным делом.
– Нет проблем, сэр. Мистер Маркхэм сегодня в участке и, думаю, будет рад увидеть вас снова. Тем более освежить в памяти детали того самого дела! – Полицейский кивнул на дверь справа. – Если вам угодно, сэр, вы найдете мистера Маркхэма в самом конце, как всегда. Скажите, что вас к нему направил я.
– Спасибо, сержант, – поблагодарил Монк и двинулся по указанному коридору, так и не дав дежурному понять, что не может вспомнить его имени. Где располагается нужный ему кабинет, детектив тоже забыл, но, к счастью, оказалось, что коридор упирается прямиком в нужную дверь.
Сержант Маркхэм стоял к Уильяму спиной. Что-то в линии его плеч, а также в наклоне головы и осанке показалось сыщику до боли знакомым. Да, он шел по верному следу!
Затем Маркхэм повернулся, и это ощущение исчезло. Перед детективом стоял белокурый и голубоглазый, как миллионы англичан, человек, о котором ему было известно лишь то, что когда-то они вели вместе трудное расследование.
– Да, сэр? – спросил он, поначалу обратив внимание лишь на штатскую одежду посетителя. Затем сержант всмотрелся – и повел себя точно так же, как и дежурный. – Боже, да это мистер Монк! – И все же в глазах этого человека детектив прочел не только восхищение, но и настороженность. – Как поживаете, сэр? Какое-нибудь новое дело?
– Нет, то же самое. – Уильям задумался, не улыбнуться ли ему в ответ. Или он только вызовет подозрения нетипичным для себя дружелюбием? В итоге это желание испарилось само собой. – Я забыл некоторые подробности дела и хотел бы восстановить их в памяти. Точнее – чтобы вы помогли мне в этом. Отчеты у вас сохранились?