Предателя – на рею!
Шрифт:
Боцман едва успел убрать рацию, как из-за поворота коридора появился стюард. Точнее, человек в форме стюарда – лицо его Саблину было незнакомо. Кстати, смуглое такое лицо… Если он и не иранец, то примесь восточной крови в нем явно имеется. Стюард явно понял, чего ради Виталий сидит на диване в коридоре.
– Простите, сэр. Мне нужен Габриэль Аргьери, аниматор. Это ведь его каюта?
– Да, – не стал хитрить Саблин, но задал встречный вопрос:
– Что вам от него нужно?
– Меня послал капитан Свенсон. Я должен передать его просьбу мистеру Аргьери. Он здесь?
– Здесь.
– Мистер Аргьери! К вам посыльный от капитана, – Саблин понял его взгляд и сам сообщил о визитере.
Щелкнул замок, и дверь открылась. Маэстро жестом пригласил войти. Боцман окинул взглядом коридор и вошел вслед за стюардом.
– Что просил передать капитан Свенсон? – спросил фокусник. Посыльный объяснил. Суть его довольно многословной речи сводилась к следующему. Многие пассажиры, взволнованные последними событиями, не могут уснуть и не хотят проводить ночь в своих каютах. А раз люди не спят, их нужно развлекать. Поэтому, мол, капитан понимает, что маэстро Аргьери, наверное, устал, что у него есть право на личную жизнь и на отдых, но он будет очень признателен, если маэстро выступит перед публикой. Например, за дополнительную плату.
Фокусник задумчиво посмотрел на стюарда, на сестру, на Саблина. Виталий мысленно усмехнулся. Что смотришь, мол. Знаешь ведь, что я здесь только ради Миллера. И мне твое отсутствие, в принципе, на руку. Не будет свидетелей похищения бывшего полковника Милевского его бывшими соотечественниками.
Боцман, пользуясь моментом, осмотрел каюту. Смятая постель. На ней, повернувшись лицом к стене, по самые плечи накрытый одеялом – спит Эндрю Миллер. На прикроватном столике – наполовину опустошенная бутыль вискаря, еще три пустые стоят рядом на полу. В углу – здоровенный цирковой кофр, в разноцветных наклейках. Открытый и пустой.
– Хорошо, – решил наконец Аргьери, – мы выступим. Подождите, пока я буду готов.
Он начал складывать в кофр необходимый для выступления реквизит, его сестра – и по совместительству ассистентка – принялась ему помогать. Стюард с невозмутимым видом стоял рядом с Виталием, дожидаясь окончания сборов. «Силен, однако, – подумал Саблин, глядя на спящего Миллера и на пустые бутылки. – Наверняка практически один их приговорил. Неудивительно, что уже дрыхнет без задних ног».
Маэстро закончил складывать реквизит и закрыл кофр. Потом жестом пригласил всех на выход.
– Лучше будет, если я закрою каюту. Пусть он спит, – обратился фокусник к Саблину. – А вам я оставлю ключ.
Виталий в знак согласия кивнул. Все вышли, маэстро провел карточкой-ключом по щели сканера, замок щелкнул. Аргьери с улыбкой протянул ключ Саблину.
– Держите.
Виталий взял карточку и сделал шаг в сторону, пропуская фокусника. Тот с помощью стюарда покатил кофр на колесиках по коридору. Это было довольно нелегким делом, учитывая крен судна. Кофр все время норовил укатиться к стенке. Так что помощь фокуснику была кстати. Блондинка шагала следом, чувственно виляя бедрами. Это было заметно, несмотря на то что на дамочке не сценический костюм, почти ничего не скрывавший, а джинсы и куртка, а на ногах, вместо туфелек на высоченной шпильке, обычные кроссовки. Что ж, по крайней мере, Миллера понять можно – с точки зрения среднестатистического мужчины.
В коридоре появились еще люди, идущие следом за артистами – шумная компания, которая шаталась в поисках нового бара или ресторана. Так что даже еще не усевшийся на диван Саблин видел лишь головы этой троицы, кофр уже пропал из виду. Во всяком случае, они меня не видят, решил он, сев на диван, вытащил рацию и вызвал Зиганиди.
– Фокусник с ассистенткой покинули каюту в сопровождении стюарда с восточной внешностью. При себе у них кофр с реквизитом. Вроде как у них выступление по личной просьбе капитана. Миллер в каюте, его закрыли, мне оставили ключ. Все же, думаю, надо за ними последить.
– Понял, присмотрим, – отозвался Николай. – Конец связи.
Саблин поднялся с дивана и подошел к двери каюты. Тихо.
36
В руке Саблина снова ожила рация. На связь вышла Катя.
– Что-то не так. Вижу их, но они прокатили свой сундук мимо зала, в котором обычно выступает маэстро. И, по-моему, они направляются к пандусу, ведущему наверх.
– И вообще, ведут себя как-то подозрительно, – вклинился в разговор Зиганиди, – ты бы проверил каюту.
Саблин вытащил карту-ключ и провел по сканеру замка. Индикатор загорелся красным. Не веря своим глазам, провел еще раз. И снова ключ не подошел. Ох, маэстро… Хитрец какой, подменил ключ. Впрочем, что ему стоило, фокуснику…
– Не упускайте их из виду, – сказал он в микрофон.
– Они на палубе, – ответила рация голосом Кати, – продолжают удаляться от зоны развлечений.
Саблин ударил ногой в дверь, благо ширина коридора позволяла хорошенько размахнуться. С третьего удара замок разлетелся, и Виталий ворвался в каюту. Милевский все так же лежал неподвижно на боку, лицом к стене. Виталий потянул одеяло… На кровати лежала искусно сделанная кукла в парике, имитировавшем прическу живого Милевского. Но как? Черт, этот сундук на колесиках! Тяжелый – фокусник с трудом катил его… И почему его сестрица ТАК оделась? Словно в дорогу?
– Они увозят его в кофре! – едва не прокричал Саблин в микрофон рации. – Стюард с ними заодно!
– Понял! – отозвался Зиганиди и вдруг совсем другим тоном добавил: – Вот черт…
– Что там у вас? – не понял Виталий.
– Дуй сюда! – ответил Николай. – Наши иранские друзья вернулись! Чемодан прихвати!
Боцман бросился в «свою» каюту. Зиганиди прав – с одними пистолетами против десятка головорезов с автоматами шансов будет мало. Он подхватил чемоданчик и побежал по коридору к выходу на палубу.